И она это доказала.
Потом, свернувшись калачиком рядом с ним, спросила:
– У нас гости?
– Да. Санта-Клаус постучался в нашу дверь.
– Не мое дело учить тебя, янки,[9] но Санта-Клаус не приходит летом. – Она хихикнула и двинула Флетча локтем по ребрам.
– Жаль. Зовут его Крис Крайгель. Он низенький, толстый…
Кэрри подняла голову:
– Ты серьезно?
– Да. Он здесь.
– Кто здесь?
– Крис Крайгель.
– Один из сбежавших преступников! Мне показалось, что я слышу, как барабанят в дверь. Этот шум и разбудил меня.
– Полагаю, он не смог найти печную трубу. Еще двое преступников, судя по всему, прячутся в овраге.
– В каком овраге? Большом?.. – Она махнула рукой в сторону холма. – Там?
– Да.
– Откуда ты знаешь?
– Я порекомендовал им спрятаться там. Майкл и Уилл взяли джип. И прочесали все вокруг.
– Овраг. – Кэрри скорчила гримаску. – В ливень.
– Тебе их жалко?
– Но почему ты послал их туда? Ты же знаешь, с какой скоростью несется по оврагу вода. Господи, а змеи!
– Я хотел, чтобы их как следует потрепало. Если уж нам не избежать общества сбежавших преступников, пусть это будут обессиленные преступники.
– Общества сбежавших преступников! Почему ты не перестрелял их? Почему не сдал полиции? Ты говоришь, Майкл и Уилл были здесь. – Она села на кровати.
– Из-за Джека.
– Какого еще Джека?
– Кэрри, я думаю, это мой сын. Ее глаза широко раскрылись. Флетч тоже сел.
– Когда-то я знал одну женщину, звали ее Кристел Фаони. Тоже журналистку, – быстро заговорил Флетч. – На журналистском конгресс мы с ней трахнулись, один раз. Этого юношу зовут Джон Флетчер Фаони. Он – один из сбежавших преступников. Или, по меньшей мере, говорит, что его так зовут. Он вроде бы много знает о Кристел, обо мне.
– Фаони, – повторила Кэрри. – Ты узнал фамилию, когда шериф перечислял тебе сбежавших. Потому-то ты и приготовил сандвичи, как только вошел в дом.
– Такая фамилия встречается нечасто.
– Твой сын! Почему ты не сказал мне?
– У меня не было уверенности.
– Я спрашиваю, почему ты не сказал, что у тебя есть сын?
– Я не подозревал о его существовании, пока этой ночью он не вошел в мой кабинет. Кристел из тех женщин, что хотят рожать и воспитывать ребенка самостоятельно. Теперь я верю, что он мой сын.
– Она не дала тебе знать?
– Нет.
– Ты расстроен?
– Естественно.
– Как ты узнал, что ему нравятся слойки с тунцом?
Флетча всегда удивляла конкретность вопросов Кэрри. В сравнении с ней окружной прокурор Олстон Чамберс задавал лишь наводящие вопросы.
– Этой ночью он съел бы что угодно. Кэрри положила руку ему на плечо.
– Мне так тебя жалко.
– Покушение на убийство, – тяжело вздохнул Флетч. – Он пытался застрелить полицейского.
– Е равно эм це квадрат! – Это была коронная фраза Кэрри. Для нее теория вероятности являла собой самую невероятную вещь на свете.
Она посмотрела в окно:
