картину ни с чем другим не могла. Именно о его пропаже ей рассказывала Арина, наивная сотрудница Русского музея! Моментально в сознании Ренаты пазлами – один к другому – стала складываться картина произошедшего. Некий вероломный аферист, назвавшийся Денисом, проник в доверие к Арине и с ее помощью завладел полотном. И этот «Денис» непосредственно связан с их экипажем, он имеет здесь сообщника, или и того хуже – сам находится среди них, вот уже который день идет с ними под парусом, общается, шутит, сидит вместе со всеми за обеденным столом… Как это неприятно и опасно – в море всякое случается, и тут важно быть уверенным в каждом, знать, что тебя не оставят в беде, протянут руку помощи, подстрахуют. А если рядом лицемер и мерзавец, то ничего хорошего от него не жди: он пройдет по трупам в угоду своим интересам. Рената быстро свернула полотно и убрала его обратно.
«Высокий, статный, на вид примерно тридцать семь лет, необыкновенные, очень выразительные глаза цвета оливы», – припомнила Рената описание «Дениса», данное ему ее подопечной. Арина была очарована этим негодяем и смотрела на него сквозь розовые очки, которые любого, самого захудалого мужичонку превращают в великолепного красавца. Тем не менее Суржиков захудалым не был, напротив, он был весьма видным мужчиной, и его внешность вполне соответствовала словесному описанию поклонника Арины: у Алексея – военная выправка, рост – метр восемьдесят, обаятельная улыбка и умопомрачительные глаза змеиного цвета. Фианитов, правда, тоже не урод – он высокий и статный, и ему тридцать восемь, как и Суржикову, глаза светло-карие, но при удачном освещении их с натяжкой можно назвать и зелеными. Тянул ли их цвет на оттенок оливы – вот вопрос! В представлении Ренаты оливки были зелеными, с легким налетом коричневого, а вот что подразумевала под этим описанием Арина – непонятно. Хотя олива в большей степени – зеленая. Она представила себе салат «Цезарь», который мама щедро посыпала мелкими плодами, нарезанными колечками. Колечки были зелеными, иногда черными, но это уже маслины, которые к цвету глаз афериста не имеют отношения. Все-таки в роли вероломного обольстителя Суржиков ей нравился больше. Он привлекательнее Валерия, наделен некой внутренней энергетикой и необъяснимым магнетизмом. Рената знала, что именно такие, как Суржиков, способны на смелые поступки – дерзкие и отчаянные. Он может вмиг расположить к себе любого, умеет быть милым и обворожительным. Такому ничего не стоит вскружить голову практически каждой особе противоположного пола, а уж доверчивой и наивной Арине – тем более. У Фианитова душа тонкая, он на авантюру с музейным экспонатом просто неспособен.
В одно Рената не хотела верить, что Алексей мог так низко поступить с Ариной. Не то впечатление он производил, совершенно не то! Но логика упрямо твердила ей об обратном. Человек может быть двуликим, и чем он умнее, тем лучше он умеет притворяться. Ко всему прочему, полотно лежало среди вещей Суржикова. Спрятал он его весьма хитроумно. В чужие вещи класть не стал, чтобы хозяин ненароком не обнаружил картину, положил в свои, но в те, которые давно хранились на яхте, чтобы в случае чего можно было сделать невинное лицо и с недоумением возразить: «Впервые это вижу, подложили!» Любой мог бы подсунуть из тех, кто вхож на их яхту. Что сумка принадлежит Суржикову, Рената узнала, увидев, как утром он доставал из ее кармана рабочие перчатки.
Жаль ей было Арину. Неизвестно, чем для нее обернется история с полотном. Судя по ее словам, пропажу пока что не обнаружили. К ее счастью, ревизировали экспонаты запасников нечасто, так как сказывалась нехватка специалистов – энтузиастов работать за низкую зарплату было крайне мало. Но рано или поздно исчезновение полотна заметят, и тогда Арина непременно попадет под подозрение.
Следовало срочно что-то предпринять. Будь они на суше, Рената нашла бы способ, как вернуть картину в музей, но они в открытом море, причем в территориальных водах уже чужого государства в тесной компании из пяти человек, один из которых – преступник. Она решила не пороть горячку, спокойно подумать, все взвесить и принять верное решение, благо время на раздумья пока еще есть – ближайшая стоянка запланирована на утро, а перед этим им еще следовало пройти таможню.
Погода установилась терпимая, сквозь высокие перистые облака иногда протискивалось солнце. Оно не очень-то грело, но на тепло никто и не рассчитывал: яхтсмены привыкли к любой погоде и не роптали по пустякам. Яхта неторопливо шла к берегам Финляндии. Лариса хлопотала по кухне, Рената ей помогала. Плита располагалась рядом с палубой, поэтому дамам во время готовки не требовалось отдаляться от коллектива. Рената чистила картошку, Лара жарила котлеты, изводя экипаж их ароматом, Василич что-то отлаживал, Дима летал на подхвате, Суржиков был за рулевого, Фианитов сидел на шкотах – идиллия! Мужчины вели неспешный разговор ни о чем, Лариса молча слушала, а Рената думала о своей находке и не представляла, что же ей делать дальше.
Ренату бросало то в жар, то в холод, руки у нее тряслись, как у алкоголика, не нашедшего, чем бы ему опохмелиться. Проходить таможенный контроль с контрабандой на борту – занятие не для ее нервов! Хоть она сама вовсе к этому и не причастна, но разволновалась так, словно была замазана по уши в этом сомнительном деле. И зачем так переживать? Так и привлечь к себе внимание недолго, тогда их будут проверять особенно тщательно, а если что-либо обнаружат, на нее же первую и подумают, раз она так нервничает.
Рената решила бороться с напавшей на нее трясучкой весьма нехитрым способом – выпить что-нибудь успокоительное. Поскольку среди морской братии лучшим и единственным успокоительным считалось спиртное, а валерьянки на борту не держали, то выбора у нее не оставалось, и она направилась в камбуз, где напоролась на Василича. Тот стоял к ней спиной и копался в шкафчике с провиантом. Опасаясь услышать воркотню капитана, Рената попятилась было назад, но не успела скрыться с поля зрения.
– Что ты мечешься, как чертова мать?
– Водички хотела попить, в горле пересохло, – пролепетала она, собираясь уйти.
– Куда уж ты, пей. Полчаса не могут подождать…
Мысль о спиртном мгновенно выветрилась у нее из головы, захотелось выпить обычной воды. Она потянулась к чайнику и улыбнулась: Василич пытался заслонить своим обширным корпусом флягу.
– Вот, чайку хлебнул, – пробурчал он. – Не люблю таможню! Весь рейс может пойти насмарку, если что не так. На моем веку, слава богу, никогда накладок не случалось, всегда чин чинарем все проходило. Но раз на раз не приходится, и всегда у меня при пересечении границы душа не на месте.
– Я и сама переживаю, тревожно что-то…
– Это ты брось! – Голос капитана приобрел суровые нотки. – Нечего панику разводить. Таможенники – они как ищейки, любые нервные вибрации чувствуют и докапываются. Выпей лучше бальзамчику, тебя сразу и отпустит. – Он плеснул в металлическую кружку немного коричневой жидкости из своей фляжки и протянул емкость Ренате.
– Спасибо, – сказала она, поднося кружку ко рту.
Бальзам тут же прокатился по ее телу теплой волной, и Рената вернулась в каюту, вполне умиротворенная, совершенно не думая о контрабанде.
Суржиков был спокоен, Фианитов тоже, Лара суетилась, она зачем-то сделала макияж и надела приличный свитер. Оценив поведение Алекса и Валеры, Рената решила, что к полотну они не имеют отношения. Тогда кто же? Может, Дима? Она посмотрела в его сторону: парень невозмутимо хрустел чипсами. Согласно описанию Арины Димка никак не походил на Дениса, но он вполне мог сойти за его сообщника, взявшегося вывести картину за рубеж. Не подозревать же Василича с Ларкой? Хотя, получается, никого нельзя списывать со счетов. Если она хоть что-то смыслит в психологии, Василич – не контрабандист. Ну, разве что у него вдруг возникла некая сложная ситуация и ему срочно понадобились деньги. Но тогда бы он выдал себя своим поведением, и в этом Рената не сомневалась. Лариса… Сильная женщина, она, пожалуй, могла бы пойти на риск. Такая все скрупулезно взвесит и обдумает и доведет дело до конца. Отдых в спартанских условиях – такое времяпровождение явно не относится к ее любимым занятиям. В этом случае продажа картины – чем не мотив для похода? Все бы так, если бы не одно «но». Рената уже поняла, почему Лариса решила провести отпуск столь экзотическим образом.
Как ни странно, яхта успешно прошла таможню. Василич по этому поводу «приговорил» остатки бальзама, передал вахту Фианитову и пошел на боковую.
Рената окончательно запуталась в собственных умозаключениях. Последняя ее здравая мысль была о том, что думать лучше на ясную голову, а сейчас самое время ложиться спать.
1945 г.
В Верховье приезд каждого фронтовика считался праздником. Все немногочисленные жители деревни радовались им, как родным; те, кто ждал своих близких, расспрашивали их и надеялись, что их любимые родственники тоже скоро вернутся. Деревня еле уцелела, несожженными остались считаные дома, а
