понимала.
Все решения Инна принимала сама, причем, принимала быстро и окончательно. Она уже знала, что скажет, когда Павел позвонит. Сама она звонить не собиралась
Инна не беспокоилась, что ухажер исчезнет с ее горизонта, как это часто случается у других. Даже если и так, не стоит огорчаться – не последний.
Ближе к десяти вечера раздался телефонный звонок. Инна не торопилась брать трубку, это была ее обычная манера - выдержать паузу: не стоит бросать все и мчаться к телефону только потому, что он запищал.
- Я слушаю, - приветливо произнесла она.
Инна не ошиблась, это был Павел. Он, как всегда, наговорил гору комплиментов, сказал, что очень скучает, и напомнил о своем предложении.
- Ты очень торопишься, - кокетливо ответила Инна.
- Я готов тебя забрать в любой момент, - сказал Павел. – Когда я тебя увижу в своем доме? В нашем доме, - поправился он.
- Я думаю, - через недельку.
- Почему так не скоро?- в голосе Павла послышалось разочарование.
- Паша, нельзя быть таким нетерпеливым. Мне нужно собраться, навести порядок. И вообще…
- Что вообще?
- Могу я попрощаться с беззаботной жизнью старой девы? – Инна явно нарывалась на комплимент, который последовал тут же.
Яркая, интересная, Инна Вишнева легко заводила знакомства с противоположным полом, быстро очаровывала и нередко влюбляла в себя поклонников. Так же быстро она их бросала. Сама Инна никогда не влюблялась, мужчины ее интересовали лишь как развлечение. Инне нравилось, быть предметом восхищений, она любила ухаживания и подарки. Она знала, что период, когда мужчина готов бросить к ее ногам все, крайне короткий, и за ним неизбежно настанет время, когда даже самый пылкий поклонник превратится, в лучшем случае, в домашнего котика. Он будет лежать на диване перед телевизором и на нее, Инну, внимания не останется. Может быть, он будет по-прежнему ее любить и дорожить ею, но чего- то будет не хватать. Не будет огонька и страсти в его взгляде. Вишневу такая ситуация не устраивала – ей было необходимо чувствовать себя не просто любимой женщиной, а женщиной, которую желают и обожают. Инна хотела, чтобы на нее смотрели влюбленными, даже нескромными глазами, хотела всегда осознавать, что она – чья-то мечта.
Она любила лишь однажды – еще в школе. Мальчишка, ее сверстник, чувств не разделял, и от этого Инна страдала. Лишь на выпускном вечере ей удалось приблизиться к своему возлюбленному. Тогда впервые они с Максимом танцевали, а потом гуляли до рассвета по спящим улицам. Они болтали обо всем и одновременно не о чем. У Инны кружилась голова от счастья, и ей казалось, что между ними вот-вот зародятся романтические отношения. Но этого не произошло. Максим куда-то исчез, и стой поры они больше не виделись.
Павла она увела у Навзиной на корпоративной вечеринке. Артур Романович, генеральный директор «Камеи», не поскупился на праздник - решил отметить пятилетие компании с размахом. Для этого арендовал зал в уютном ресторанчике и сотрудникам разрешили прийти со вторыми половинами. Это не было обязательным условием, но старшее поколение пришло строго с женами, мужьями. Молодежь – по усмотрению - кто с приятелями, подружками, кто в одиночку, без пары. Инна пришла одна (ни к чему в Тулу со своим самоваром жаловать). Девчонки из ее отдела были без кавалеров. Мария Николаевна вела под руку пузатого, степенного мужа, Катя Навзина появилась в компании эффектного мужчины - Павла Сандалова. Похвастаться решила, не иначе. Катька в модном приталенном платье, на высоких каблуках (никогда выше школьного каблук не надевала), даже накладные ногти прилепила. Павел в дорогом костюм - впрочем, это как всегда - шествовал важно, снисходительно глядя по сторонам. Через час Сандалов уже заигрывал с Инной, а в конце вечера они покинули ресторан вместе.
Павел умел красиво ухаживать: водил в элитные клубы, делал дорогие подарки и возил на выходные за рубеж. Несмотря на все достоинства, Павел не смог вскружить голову своей пассии. Инна вовсе не дорожила щедрым поклонником – у нее были еще и не такие, Сандалов по сравнению, с которыми просто нищий. Девушка отнюдь не ждала выгодную в материальном плане партию, она чувствовала, что Павел – не тот человек, с которым ей хотелось быть вместе. Провести время, развлечься и только. Он, как водится, говорил пылкие признания, только Инна не верила – она давно умела отличать искренние слова от пыли, что бросают в глаза. Девушка подыгрывала Павлу, и он, кажется, принимал все за чистую монету. Обманщик почему-то не допускал, что его тоже могут обманывать.
Сандалов Вишневой быстро надоел, но расставаться с ним она не спешила. После того, как Инне стало известно, что его гражданская жена - та самая Нина Александровна, бывшая классная дама ее любимого Макса, Инну залихорадило. Училку хотелось придушить, ужалить, как можно больнее, чтобы той мир стал не мил. Но чтобы Инна не придумала, все равно этого казалось несоизмеримо мало по сравнению с тем, что пришлось вынести Колесникову несколько лет назад. Когда они с Максом учились в школе, Нине было около двадцати семи лет. Значит, сейчас ей примерно тридцать пять. Последний шанс для старой девы. В ее возрасте женихами не разбрасываются, а такими видными, как Павел и подавно. Нина, должно быть, очень дорожит своим мужчиной, и безумно боится его потерять. Она простит ему многое, лишь бы его удержать. Пусть знает, что Павел ей изменяет напропалую. И от того, что его любовница молода и красива, Нине будет больнее вдвойне - она сама уже никогда такой не станет. Будет реветь по ночам от обиды и бессилия, мучится неопределенностью и ревностью, но все равно не сможет с ним расстаться, чтобы не остаться совсем одной.
Вишнева решила манежить Павла, как можно дольше, и постараться, чтобы Нина узнала об их связи. Павел – хитрый, как черт – так искусно изворачивался и конспирировался, что ждать, пока он проколется, бессмысленно. Прибегать к излюбленным женским уловкам - распихивать по его карманам косметику, мазать помадой ворот рубашки или же душить стойкими духами его вещи - тоже не разумно. Искушенный в амурных делах Сандалов, легко обнаружит подвох. К тому же, такие действия легко обеспечат репутацию недалекой особы, а Инне это было ни к чему. Тем более, гордость не позволяла выглядеть в глазах поклонника собственницей, которая вцепилась в него и боится упустить. Это мужчины должны ее добиваться, а не она их. Вишнева решила прибегнуть к простому, но эффективному способу: она позвонила Нине от имени доброжелателя и поставила ее в известность. Нина негодовала, не хотела верить (спектакль на показ: «что за вздор, и слушать не хочу!»). Вишнева не спорила, подобную реакцию она ожидала. Инна не сомневалась: жена Павла ей поверила – прожить с Сандаловым столько лет, и ни в чем его не заподозрить может либо абсолютная дура, любо по уши влюбленная женщина. Не на ту не на другую, по ее мнению, Нина не походила. Для убедительности Инна пообещала выслать фотографию Павла в объятиях пассии. Нина возмутилась еще больше, но электронный адрес дала.
В затее с местью Инну смущал один момент: а не делает ли она добро Нине, избавляя ее от Павла? Сандалов насквозь лживый тип и совершенно не способен любить. По крайней мере, Нину он не любит. Он все равно ее бросит, а она, Инна, ускоряет их разрыв. Выходит, Нина ей должна быть благодарна.
Прошло уже семь лет после окончания школы, но Макс никак не мог избавиться от тягостного ощущения, которое было с ней связано. Постоянные насмешки одноклассников, недружелюбие и ожидание подвоха. В школе Максим всегда испытывал напряжение из-за возможных неприятностей. Для большинства учителей он всегда был «безнадежным». Они, зачастую, не придавая значения своим словам, между делом небрежно бросали нелестные отзывы о Максиме. Если надо было привести пример дефективного ученика, все хором вспоминали Колесникова. Макс был неглупым мальчиком, но аттестат ему грозил только троечный и тот, учителя считали милостыней, которую они подают по доброте душевной. Двойки, тройки Колесникову ставились по инерции. Там, где отличнику поставят пятерку, Максиму твердую тройку. На что для отличника закроют глаза, для ущербного Колесникова – стопроцентная пара. Когда в одной из анкет Макс написал, что собирается поступать в институт, над ним смеялась вся школа.
- Какой тебе институт, дебил?! – придав голосу как можно больше удивления, громко, чтобы слышал
