привлекало, Алиса не думала, она шла туда, куда несли ее ноги или, как сказал бы поэт, звало сердце.
По дороге она нарвала колокольчиков и ромашек. Хрупкие, нежные колокольчики быстро завяли, и Алиса их выбросила. Ромашки были крупными, садовыми, хоть и росли на обочине. Пока дошла до реки, сплела венок. Она связала его концы лебедой и надела на голову. Руки приятно пахли травой, а ромашки зачаровывали своим простым ароматом. Это был запах лета и счастья. Счастья, для которого нужно было так мало – обрыв над рекой, ромашки и она сама. И камешки нашлись подходящие. Алиса взяла один – тяжелый, но зато такой, как нужно.
Домой она вернулась в сумерках. На Костромщине темнеет быстро – только было светло, а через минуту уже полутьма.
Во всех окнах дома Нины Карповны горел свет. Обычно свекровь экономила и свет зря не жгла. Алиса зашла во двор, скрипнув калиткой, затем поднялась на веранду и заметила мужскую обувь. «Леня! Леня приехал», – догадалась она.
Она зашла в дом и увидела мужа за столом. Он наворачивал котлеты с жареной картошкой. Перед ним стояло с полдюжины тарелок с разносолами: грибы, огурцы, сладкий перец, капуста… Вокруг хлопотала Нина Карповна. Она носила из кухни посуду и была счастлива.
– Леня! Как ты здесь оказался?! И не предупредил! – Алиса подошла к нему и хотела обнять.
– На поезде приехал, – буркнул он. – Но, похоже, мне не рады.
– Рады, сынок, очень рады. И правда, мог бы предупредить, я бы борщ сварила твой любимый.
– Я-то и вижу, как рады. Стоит мужу на работе задержаться, как жена пошла по ночам шататься неизвестно где.
– Леня! В том, что ты меня не застал, когда приехал, ты виноват сам. Я не знала, что ты приедешь, – строго сказала Алиса.
Обносков недовольно засопел. Жена была не права, но спорить ему сейчас не хотелось, потому что он насытился и пребывал в расслабленном состоянии.
Утром они с Леней отправились на кладбище, помянуть бабушку. Алиса ее никогда не видела, так как Ленина бабушка умерла задолго до их знакомства. Это была замечательная прогулка, давно они с мужем так душевно не гуляли. Алиса опять нарвала ромашек и сплела венок. Леонид увидел на пригорке какой-то яркий полевой цветок, больше похожий на сорняк. Он полез за ним через канаву и чуть в нее не свалился, исколол руки в крапиве, но цветок сорвал. Он преподнес его жене, словно роскошную розу. Алиса с благодарностью взяла, ойкнула, уколовшись о колючий стебель и рассмеялась:
– Ты мой герой!
– Все для моей ненаглядной!
На обратном пути супруги зашли на рынок и купили яблок для пирогов. Алиса готовила начинку: резала дольками, Нина Карповна месила тесто, а Леня читал газету под мерное журчание телевизора и терпеливо ждал пирогов. В доме воцарилась идиллия.
– Ленечка, – вкрадчиво произнесла Алиса. – Ты мне не поможешь привести камни для клумбы?
– Какие еще камни?
– Небольшие. Всего несколько штук. Я их уже нашла. Они около оврага.
– Да ну, ерунда какая! Тоже выдумала – камни! Клумба и без камней хороша.
– Леня, альпийская горка должна быть с камнями, иначе это не горка. Поможешь?
– Ладно.
Но ни в этот день, ни на следующий растормошить мужа не удалось. Леонид откладывал поход на потом и всегда либо «был занят», либо отдыхал после «занятости».
Дождаться помощи Лени было можно. Нужно было зудить, просить, уговаривать, и он бы сдался, но путь этот был долгим, а Алисе хотелось поскорей заняться горкой. Она решила привезти камни сама. Велосипед, правда, немного неисправен – у него иногда срывалась цепь, и ехать нужно осторожно. Про цепь ей сказал Леня. Он уже падал с велосипеда из-за цепи, но ремонтировать не стал, так как считал, что легче купить новый.
– Ну, ты там осторожней, – посоветовал он на прощание.
Алиса ехала аккуратно. Сначала медленно, постоянно глядя на цепь, но та и не собиралась слетать; под конец пути она перестала бояться и поехала с нормальной скоростью. На велосипеде дорога оказалась совсем близкой, минут двадцать, не больше.
Присмотренные ею камни лежали на своих местах – никому они не понадобились и никто их не забрал, пока она уговаривала Леню. Взяла два камешка – один круглый, другой похожий на свернувшегося клубком котенка – и положила в корзину. За остальными в следующий раз. «Котенок» торчал и, подумав, Алиса оставила и его. Ничего, несколько раз съездит. У поворота на широкую дорогу педали внезапно стали крутиться слишком легко. Цепь! – вспомнила Алиса. Она посмотрела вперед и увидела приближающийся автомобиль. Старый «Москвич» несся по грунтовой дороге, словно по гоночной автостраде. Затормозить ей не удалось, и чтобы не столкнуться с «Москвичом», Алиса свернула в сторону. Велосипед съехал на обочину, подпрыгнул на кочке и потерял равновесие.
Алиса сидела на траве рядом с поломанным велосипедом и красивым булыжником. Нога очень болела. Она задрала брючину и увидела огромный синяк и ссадину. Ладонь тоже пострадала, но не сильно – обошлось несколькими царапинами. Алиса смогла встать не сразу. Она попыталась пойти – стало больно. В крайнем случае, допрыгаю, – подумала она. То ковыляя, то прыгая на здоровой левой ноге, Алиса продвигалась в сторону дома. Это получалось очень медленно, было неудобно и больно, но ничего другого не оставалось.
Мягкие, сильные руки осторожно оторвали ее от земли. Это произошло так неожиданно, что Алиса не успела даже удивиться. Леня! – мысленно обрадовалась она, хотя чувствовала, что это не он.
– Что вы делаете?! – запоздало возмутилась Алиса, узнав Никиту. – Кто вам позволил носить меня на руках?!
Мужчина ничего не ответил.
– Отпустите меня! У меня, между прочим, муж есть!
– Я знаю.
Это его спокойное «я знаю» сбило Алису с толку, возмущаться ей перехотелось.
– Хорошо, несите, – великодушно разрешила она.
Как выяснилось, нести ее до дома Никита не собирался. И слава богу, – потом думала Алиса, представляя скандал с мужем, если бы тот увидел эту милую картину. Когда Никита свернул с дороги и направился в сторону своего двора, Алиса в очередной раз подала голос:
– Отчего это вы решили, что я согласна зайти к вам в гости? Может, у меня дела и мне некогда!
– Надолго не задержу, – сухо ответил он и опять замолчал.
С ним было неинтересно ссориться. На все попытки вывести его из равновесия он либо молчал, либо отвечал лаконично.
Юлии Львовны дома не оказалась. Никита бережно опустил гостью на диван и вышел в холл. Судя по звукам, стал что-то искать в шкафчиках.
Алиса чувствовала, что она ему нравится, хоть он и не старался показать свою заинтересованность, не пудрил мозги комплиментами, не пускал пыль в глаза, представляя себя с в выигрышном свете. От этого мужчины исходило нечто неуловимое, выдававшее симпатию. Возможно, он сам не желал ее желать, но против природы не пойдешь – она бывает сильнее воли.
Алиса была недоступной женщиной, если и позволяла себе вольности интимного характера, то исключительно с теми, в кого влюблена – хоть чуточку, но чувство обязательно должно быть. Она отнюдь не принадлежала к недотрогам, которые склонны расценивать любой мужской взгляд как посягательство на их честь и скорее умрут, чем позволят мужчине прикоснуться к кончику своего платья. Она не боялась находиться с малознакомым мужчиной наедине в его доме и ничуть не беспокоилась, что он может воспользоваться ситуацией.
Никита вошел с аптечкой; он нежно и бесцеремонно задрал штанину на больной ноге Алисы и стал осматривать пострадавшее место. Ловкими точными движениями обработал рану и наложил повязку.
– Вы врач? – удивилась она.
– Нет.
– А перевязали мне ногу так проворно, словно для вас это привычное дело.
