Она утешала себя таким образом еще часа два. А через два часа, уже успев сто раз позвонить ему из дома, снова собралась, вызвала опять такси и уже в одиннадцатом часу ночи поехала к нему.
Вот там-то, возле двери в квартиру укатившей на юга подруги Ирины, ее и настигла паника.
Настигла, накрыла с головой, как волна бушующего океана, и Алька этой горькой волной поперхнулась.
Дверь никто не открыл. Сколько ни звонила, сколько ни стучала она – все безрезультатно. За дверью – ни звука, никаких признаков присутствия в квартире человека, ничего!
Главное – ключей у нее не было. Войти внутрь и убедиться в том, что Пашки там нет, она не могла. А вдруг он там? Вдруг с ним что-то случилось – сердечный приступ, обморок, инфаркт, инсульт, язва желудка, что там может еще случиться с человеком? Вдруг он лежит на полу без движения, отчаянно нуждаясь в помощи, слушает звонки и не может подойти к двери?
Алька так испугалась, представив себе эту картину, что собралась уже вызывать МЧС и «скорую помощь» сразу.
Но, подумав, нашла более простой выход.
В кармане лежал мобильник – не тот, что выкинул два дня назад Тихон Вандышев в снег, а другой, очень старенький, запасной, самый первый ее мобильный телефон, купленный лет шесть назад. Она держала его на всякий случай и пользовалась им очень редко. Теперь вот как раз тот самый «всякий случай» настал, и Алька, набрав домашний номер подруги Ирины, прислушалась к звукам за дверью.
Впрочем, можно было и не прислушиваться. Телефон трезвонил так громко, что услышать его из-за закрытой двери можно было и на соседнем этаже. Сбросив вызов, Алька набрала номер брата. И теперь, как ни старалась, как ни вжималась ухом в дверь, никаких звуков не услышала.
Пашкиного телефона в квартире не было.
Значит, и Пашки в квартире не было тоже.
И это было все, что ей удалось выяснить.
Потом была тревожная и бессонная ночь, утро, наполненное тягостным ожиданием, телефонный разговор с родителями – те, как ни странно, были абсолютно спокойны, сообщили Альке, что Палыч звонил не далее как вчера вечером, и даже ни о чем плохом пока не подозревали! И она решила их до поры до времени не расстраивать, а сама разревелась, повесив трубку…
И вот теперь – Тихон Вандышев.
Пришел зачем-то, принес телефон, предлагает помочь.
Как и чем может помочь ей Тихон Вандышев, Алька не знала, но все же теперь у нее появилась хоть какая-то надежда.
– Так, значит, те деньги тебе были нужны, чтобы с его долгами расплатиться? – спросил он задумчиво, когда Алька закончила свой сбивчивый рассказ, и затушил в пепельнице сигаретный окурок.
– Ну да, для него, – подтвердила Алька. И добавила торопливо: – Я отдам, ты не думай. Я за квартиру в понедельник возьму залог и отдам тебе…
– Квартиру она продаст, – со странной интонацией, и насмешливой и уважительной одновременно, повторил Тихон. – С ума сойти можно. Она продаст квартиру!.. Знаешь, что я сделаю с твоим Палычем, когда найду его?
– Что? – спросила Алька испуганно.
– Я надеру ему уши. У него уши как – большие?
– Не маленькие, – подтвердила Алька, с нежностью вспоминая оттопыренные Пашкины уши. – А что?
– Будут еще больше, – строго пообещал Тихон Вандышев. – Это я тебе обещаю. На пару размеров вырастут. И по заднице надаю так, что мало не покажется.
– Еще не нашел, а уже угрожаешь, – грустно улыбнулась Алька. Ей почему-то нравилось, как он ворчит.
– Найду, не переживай. Да его и искать-то нечего. Где, говоришь, этот самый склад находится? В Новоспасском переулке?
– В Новоспасском. Там казино еще рядом. «Звездная ночь».
– Пыль, – невразумительно сказал Тихон.
– Что?
– Пыль, говорю, звездная. А не ночь. Знаю я это место. Приходилось бывать.
– Приходилось бывать? – удивилась Алька. – Ты что, тоже… в рулетку?
– Зачем в рулетку? – безмятежно спросил Тихон. – Я только в карты.
– И сколько же ты там проиграл?
– Почему проиграл? Выиграл. – Тихон Вандышев был само спокойствие. – Знаешь, для того чтобы вовремя остановиться, много мозгов не надо. А у твоего братца, похоже, и того нет.
– Он маленький еще, – напомнила Алька.
– Маленький, да удаленький, – угрюмо пробасил Тихон. – Говоришь, со вчерашнего вечера его нет?
– Со вчерашнего вечера. Часов с семи. Или, может, с шести…
– Не важно. В любом случае, думаю, он еще жив… Ну, что ты так побледнела? Что я такого сказал?
– Н-ничего, – заикнувшись, ответила Алька. – Просто…
– Ладно, – Тихон отвел глаза в сторону, – извини, не хотел тебя пугать.
Поднявшись с табуретки, на которой сидел верхом, Тихон Вандышев отошел к окну и некоторое время стоял возле него, разглядывая голые ветки деревьев, качающиеся на ветру. Алька молча смотрела ему в спину.
Спина была большой, прямой и… надежной.
Или, может быть, ей просто хотелось в это верить?..
– Значит, так, – обернувшись, решительно произнес Тихон, – ты сиди дома и никуда – слышишь, никуда! – не выходи. На звонки не отвечай. Если только я позвоню, мне можешь ответить… Черт, у тебя же телефон не подключен!
– У меня есть… другой телефон. Вот. – Алька извлекла из кармана свой старенький мобильник. – Он подключен.
– Отлично. Номер мне скажи.
Алька продиктовала номер.
– Теперь мой записывай.
Алька послушно записала.
– И не нервничай. Все будет в порядке. Я тебе обещаю, – сказал он коротко и направился уже к выходу. Алька послушно поплелась за ним.
– Ты… туда пойдешь? На этот склад?
– А куда же еще? – удивился он, зашнуровывая ботинки.
Алька промолчала в ответ, просто не зная, что и сказать. Все происходящее напоминало сон – хороший или плохой, она пока не успела разобраться. С трудом верилось в присутствие в ее квартире и в ее жизни этого человека – слишком высокого и широкоплечего для ее маленькой прихожей, слишком не похожего на людей, составляющих ее привычное окружение.
«И на кой черт я ему сдалась? – подумала Алька. – Я, Пашка и все мои проблемы? Сперва денег дал, теперь брата выручать собирается. Странно все это».
– Тебе лет-то сколько? – зачем-то спросил он напоследок, уже взявшись за ручку двери.
– Двадцать два, – ответила Алька. – А что?
– Ничего. Просто выглядишь на шестнадцать. Хорошо сохранилась.
Эту свою последнюю фразу Тихон Вандышев произнес, по всей видимости, вместо «до свидания».
– Тихон, – остановила она его уже на пороге, неловко потянув за рукав серой куртки. – Я…
Он постоял некоторое время в проеме двери, внимательно глядя на нее своими темными цыганскими глазами.
– Да, конечно, я буду осторожен. Я непременно надену свой бронежилет, а на голову – мотоциклетную каску. У меня есть, с юности еще осталась. От нее пули, как горох от стены, отскакивают!
– Нет у тебя никакого бронежилета. И каски тоже нет. А если бы и была…
