проверить шины. С наступлением вечера воздух становился прохладнее. Примерно через час на горизонте снова появились горы. У их подножия мерцали огоньки, похожие на упавшие звезды. Горы постепенно приближались к нам, заслоняя небо.
– Вот и Йеллоу-Форд, – нарушил молчание Мак-Гауэн.
Деревня состояла из магазина, заправочной станции, нескольких каркасных домов и хижин, а также деревянной будки в окружении голой земли – очевидно, чьей-то недвижимой собственности. Плакат на заправочной станции сообщал: «Настоящие гремучие змеи и другие рептилии! Остановитесь посмотреть монстров пустыни!»
Когда я затормозил у насосов, из здания вышел мужчина в красной ковбойке. Его физиономия походила на поношенное седло.
– Хотите посмотреть моих змей, пока будете ждать? – предложил он, начиная качать бензин. – У меня есть гремучка длиной в пять футов.
– Я ищу другое животное.
– Ядозуба? Мой ядозуб сдох.
– Человека. – Я описал Боузи.
Последовала длительная пауза.
– На этой неделе я его не видел, – ответил он наконец.
– Значит, видели раньше?
– Если это тот самый рыжий парень. В прошлом месяце он приезжал сюда пару раз за бензином и некоторое время болтался поблизости.
– Какой у него был автомобиль?
– Черный двухместный «бьюик».
Мак-Гауэн подтолкнул меня.
– Это он!
– Где он останавливался?
– Не знаю. Где-то на холмах. – Он махнул рукой в сторону гор. – Когда этот парень впервые тут появился, он купил спальный мешок и электроплитку в магазине через дорогу. По его словам, он искал уран, но с геологоразведчиком у него не было ни малейшего сходства. Не мог отличить железную руду от медной.
Мужчина отключил насос и прислонился к открытому окну. Его выцветшие глаза смотрели сквозь окруженные морщинами щелочки на загорелом лице.
– Этот тип заставил меня понервничать. Когда он приезжал в последний раз, мне почему-то показалось, что он собирается меня ограбить. Но я ошибся.
– Когда это было?
– Примерно в середине прошлой недели. После этого он убрался. Интересно, что он здесь делал?
– Прятался.
– От призыва в армию?
– Возможно. Я слышал, он проезжал здесь сегодня рано утром в большом полутрейлере с алюминиевым фургоном. Вы случайно не видели такого полутрейлера?
– Нет. Я открыл станцию в восемь.
– А сегодня вечером не видели девушку? Хорошенькую маленькую брюнетку в спортивной машине?
– Да, она проехала пару часов назад, не останавливаясь.
– Дорога на Трэверс открыта? – спросил Мак-Гауэн.
– Насколько я знаю, да. Снег еще не выпадал. Сегодня туда проехал грузовик.
– Покрашенный алюминием? – встрепенулся я.
– Большой синий фургон, похожий на мебельный. Проехал вверх около четырех. При дневном свете отсюда виден участок дороги. – Когда я уплатил ему за бензин, он добавил: – Если поедете в Трэверс ночью, следите за осыпями. Дорогу не ремонтировали два года.
Я поблагодарил его, и мы тронулись в путь.
Мак-Гауэн наклонился вперед, словно подгоняя машину.
– Джозефина там!
– И не только она, – отозвался я.
Глава 24
Первые несколько миль после того, как мы свернули с шоссе, дорога была прямой и ровной. Потом она начала петлять, а на поверхности появились выбоины, поэтому мне пришлось сбавить скорость.
Примерно на середине подъема колеса машины забуксовали в песчаной осыпи. С внешней стороны дорога шла вдоль крутой обрывающейся вниз стены каньона. Фары осветили еще одну осыпь впереди. Я остановил машину и вышел. Мак-Гауэн остался на переднем сиденье.
Слой песка покрывал добрую половину дороги. На краю виднелись следы большого грузовика. Обследовав их при свете фонарика, я обнаружил две группы отпечатков покрышек, одна из которых частично накладывалась на другую. Обе были свежими.
Я поднялся, чувствуя, как сердце колотится о ребра. Где-то в черной высоте надо мной тишину нарушил слабый воющий звук. Я не двинулся с места. Звук становился громче. Это была машина, спускающаяся с горы. Свет фар на фоне неба четко обозначил скалистый выступ наверху. Я вернулся к моей машине и выключил фары. Отъезжать назад не было времени. Я вытащил револьвер и присел за открытой передней дверцей. Мак-Гауэн потянулся за ружьем.
Лучи фар протянулись над каньоном и повернули на дорогу, едва не ослепив меня. Маленький спортивный автомобиль выехал из-за поворота. Послышался гудок, потом заскрипели тормоза. Машина повернулась, забуксовала боком в песке и едва не опрокинулась. Водитель вывалился лицом на дорогу и остался лежать без движения.
– Это Джозефина! – воскликнул Мак-Гауэн.
Я подбежал к ней и осветил фонарем ее лицо. С верхней губы поползли вниз две струйки крови. В глазах застыл ужас, но девушка была в сознании.
Она попыталась сесть, но ей это не удалось. Я поддержал ее. Ее тело обмякло и казалось лишенным костей.
– Я ранена, – захныкала она. – Меня изнасиловали.
Я вытер кровь у нее с губы и увидел, что ее платье разорвано до пояса. На теле виднелись синяки и царапины, явно не связанные с недавним падением.
Мак-Гауэн вылез из моей машины и поплелся к нам.
– Такое должно было случиться рано или поздно, – сурово сказал я, хотя в действительности испытывал жалость. – Это справедливо, так как вы причиняли вред другим людям.
– Да я в жизни никому не повредила!
– Как насчет Тони Акисты?
– Я ничего не знаю о Тони. Честно, мистер!
– А насчет Керригана?
– Дон был мертв, когда я добралась туда. Я его не убивала.
– Тогда кто же?
– Не знаю. Боузи тоже не знает. Я должна была с ним встретиться. Мы собирались уехать вместе.
Она постепенно выходила из шокового состояния. Глаза заблестели и стали подвижными. Одинокая слеза оставила след на щеке.
– Что стало с деньгами, которые Боузи дал Керригану? – спросил я наугад.
Джо не ответила. Но ее голова невольно шевельнулась на моей руке, и она покосилась на спортивную машину.
– Джози, с тобой все в порядке? – осведомился подошедший Мак-Гауэн.
– Дедушка? – Она облизнула верхнюю губу. – Да, все хорошо.
Я оставил ее с ним и обыскал двухместный автомобиль. Под сиденьем водителя лежал продолговатый пакет, завернутый в газету и перевязанный грязной лентой. Я вскрыл его. Он был полон новыми купюрами в пятьдесят, сто и пятьсот долларов. Газета – портлендский «Орегониан», датированный прошлым августом. Я
