последнюю фигурку. Сэм считал свое положение хорошим и хотел поторговаться. Он что-то говорил о политическом скандале.
– Еще какой скандал, приятель! Подумай сам. Тайна исчезновения Минеросов, коллекция Ментереса у Томберлина. Стоило написать анонимное письмо какому-нибудь хорошему репортеру и возник бы международный скандал. Пропагандистская машина Кастро могла бы здорово погреть на нем руки.
– Так кто же убил Сэма? – воскликнул я.
Риторический вопрос. Если бы он умер быстро и легко, я мог бы написать тебе целый список людей. Но его смерть больше напоминает казнь. Было три молодых Талавера. Двое погибли на той яхте – Мария и ее брат Мануэль. Остался третий брат, Рамон. Он немного старше. Рамон не только брат Марии, но и хороший друг Энрике Минероса. Меня очень удивляет, что он тогда не отправился с ними.
– Рамон Талавера воспользовался бы ножом?
– Он – человек чести и считал бы своим долгом воспользоваться ножом, – ответил Поль.
– Ты их всех знаешь?
– Знал раньше так же, как и Рауль. Высший свет. Гаваны был не столь обширен, Макги. Но сейчас здесь между нами большая разница. Мы с Раулем приехали позже. Знаешь, мой друг, Кастро вывел новое уравнение. Чем позже ты уезжаешь, тем меньше у тебя остается. Так что сейчас мы вращаемся на разных уровнях.
– Как выглядит Рамон Талавера?
– Стройный брюнет среднего роста, светлая кожа, спокойный, холост. Думаешь, его следует наказать, если это он? Неужели у тебя в голове все так перепуталось?
– Нет. Если это был он, то это очень хладнокровный человек. Кого-то нанимают, и этот человек убивает ножом брата, сестру и лучшего друга. По-моему, от человека в подобной ситуации можно ожидать закономерного негодования.
– Все упирается в Томберлина.
– Ты мне опять напоминаешь моего маленького сына.
– Но золото ведь у него.
– Оно принадлежит не Томберлину, о'кей. Оно твое?
– Я хочу задать тебе вопрос, – сказал я. – Может, это Рамон Талавера решил, что справедливости ради Сэма нужно отправить на тот свет? Ну, а это справедливо, что Томберлину достанется все?
– Тобой движет жадность или чувство справедливости? – спросил Домингес.
– И то и другое. Плюс еще любопытство.
– Мне понравился твой ответ, – улыбнулся кубинец.
– Ты его знаешь?
– Видел однажды на банкете в большом отеле, на одном из тех редких мероприятий, когда список приглашенных кубинцев достаточно велик, чтобы в него попал и Пабло Домингес. Томберлин – человек- гротеск. Любит испано-американцев. Особенно ему, по-моему, нравятся наши женщины. Похоже, его можно убедить жертвовать деньги на определенные цели. Думаю, он очень терпимый человек и с помощью денег способен проникнуть в любую организацию.
– Как бы я мог познакомиться с ним?
Домингес откинулся на спинку стула и погладил свою коричневую лысину.
– Интересная проблема. Насколько я знаю, он с подозрением относится к незнакомым людям. О нем ходят разные сплетни. У него довольно грязные привычки. Время от времени ему приходится откупаться от закона. Имеет вид испорченного, безнравственного и очень жадного человека. Томберлин – коллекционер. Дай мне подумать над этой проблемой, Макги. Я должен очень осторожно навести кое-какие справки. Если к этому делу подойти легкомысленно, все испортишь. Можешь приехать сюда завтра в это же время?
– Конечно.
Глава 17
Я опять умудрился заблудиться и опять немного опоздал. Поль Домингес сидел в той же кабине, одетый, как вчера. "Поль был не один. Он встал и представил красивую яркую женщину – рослую, широкоплечую, с большими глазами и ртом, смуглой кожей, густыми черными бровями и осветленными до цвета мягкого серебра волосами. У нее были желтовато-зеленые глаза, насмешливые и по-кошачьи осторожные. Говорила она баритоном со слабым испанским акцентом. Домингес представил ее как Конни Мелгар, а меня – Джоном Смитом.
У Конни Мелгар была теплая, сухая ладонь. Руку она жала по-мужски крепко. Поль замешкался, потом сел рядом с ней и взял стакан.
– Констанция – венесуэлка, – сказал он. – Очень богатая и с очень тяжелым характером.
Констанция рассмеялась громко и заразительно.
– С тяжелым характером! Для кого? Для тебя, Пабло, с твоим дурацким гипертрофированным чувством мужского достоинства? – Она подмигнула мне. – Я вешаюсь ему на шею, а он говорит, что у меня тяжелый характер.
– Я объяснил ей твою проблему, – улыбнувшись, сообщил Поль Домингес.
– Ваша проблема, мистер Смит – естественно, Смит не может быть вашей настоящей фамилией, – заключается в том, что вы хотите познакомиться с Калвином Томберлином. Я могу устроить вам это. К этому джентльмену всегда имеют доступ определенные категории людей. Но мне было бы очень приятно, если бы вы меня заверили в том, что не упустите свой шанс, мистер Смит.
– То есть?
– Я буду очень рада, если вы сумеете нанести ему большой вред.
– Если все получится, как я хочу, я надеюсь сделать мистера Томберлина очень несчастным, миссис Мелгар.
Она изучала меня долгие пять секунд, склонив голову набок, потом вздохнула, похлопала Поля по руке и сказала:
– Спасибо, дорогой. Думаю, мы с мистером Смитом найдем общий язык.
Домингес вопросительно посмотрел на меня. Когда я кивнул, он встал и сказал:
– Передавай привет нашим друзьям, когда увидишь их.
– Спасибо за помощь, – поблагодарил я.
Он кивнул и поклонился Констанции Мелгар.
После его ухода она сказала:
– Он очень осторожный человек, но очень хороший. Вы это знаете?
– Нас познакомил один общий друг. Поль мне очень понравился:
– Пабло попросил помочь вам, мистер Смит. Он мне в прошлом не раз помогал. Он попросил не расспрашивать вас, но для меня не задавать вопросы очень трудно. Этот бар в любом случае не самое simpatiko[22]место для разговоров. Вы на машине? Поезжайте за мной.
Констанция Мелгар очень ловко вела свой серый «Мерседес-300». Мне приходилось выжимать из маленькой машины Френсин все, на что та была способна, чтобы не потерять из виду ее задние огни. Конни остановилась на темной улице. Я пересел к ней в машину, и мы проехали еще с полквартала. «Мерседес» въехал в подземный гараж нового высотного многоквартирного дома. Мы вышли, и она оставила машину служителю. Когда сели в лифт, Констанция нажала на кнопку с цифрой «10». В туфлях на высокой шпильке ее рост достигал шести футов. Констанция Мелгар улыбнулась и сказала:
– Вы чертовски высокий мужчина, мистер Джон Смит. Рядом с вами я чувствую себя маленькой девочкой. Такое со мной бывает нечасто, хотя в Калифорнии больше высоких мужчин, чем где бы то ни было.
Жила она в квартире 10Б. Это была огромная квартира с обитыми темными панелями стенами, тяжелой резной мебелью и низкими настольными лампами с плотными абажурами. Небольшого роста служанка взяла у Констанции накидку. Конни что-то долго говорила ей по-испански. Судя по интонации, она что-то спрашивала и отдавала распоряжения. Служанка кивнула, кратко ответила и скрылась. Потом появилась полная женщина постарше. Она молча выслушала распоряжения Конни.
Констанция Мелгар повела меня в дальний угол огромной гостиной, где было возвышение. В этом углу стояли громадные кресла и диваны.
