футов не было ни одного окна. Когда дверь закрылась, Бетти неуверенно улыбнулась и сказала:
– Привет, Сэм!
– Как дела, Бетти?
– Кажется, нормально. От нашей последней встречи у меня остался странный осадок. Не думай, будто я занимаюсь этим с каждым встречным.
– Я и не думал.
– Я помолвлена, – объявила Бетти Борлика, высоко подняв подбородок.
– Поздравляю!
– Я выхожу замуж за старика.
– Все равно поздравляю!
– Он на самом деле очень любит меня, Сэм. И он очень добрый человек.
– Надеюсь, ты будешь счастлива.
Она долго смотрела на меня, потом сказала:
– Ну что, взглянем?
В комнате стоял длинный стальной стол с покрытым линолеумом верхом. Вокруг четыре стула, на одном из них лежала сумка из голубого брезента. Я поставил чемодан на стол, открыл его и начал доставать фигурки. Бетти брала их по очереди, рассматривала и отставляла в сторону, не проронив ни звука. Ее губы были плотно сжаты, ноздри раздувались, глаза сузились. Наконец на столе выстроились все тридцать четыре фигурки, словно маленькая армия древних духов.
– Каких не было в коллекции Ментереса? – поинтересовалась она.
– Понятия не имею.
– Где ты достал шесть новых?
– В пещере на дне морском.
– Как бы не так. Я не могу рисковать.
– Тебе придется рискнуть и довериться мне. Их никто не будет искать.
Бетти Борлика заявила, что заплатит за всю коллекцию столько, на сколько мы условились, и я немедленно начал складывать фигурки в чемодан. Бетти спросила, сколько я хочу. Две сотни, ответил я. Она расхохоталась. Потом пошла куда-то звонить. Вернувшись, предложила сто пятьдесят. Я немного сбавил цену. После двух долгих часов споров мы остановились на 162,5 тысячах. 140 лежали у нее в брезентовой сумке – пятидесятидолларовые и стодолларовые купюры в банковской упаковке. Бетти вышла в банк, и, пока я засовывал древние, олицетворяющие зло фигурки в чемодан, принесла еще двадцать две с половиной тысячи.
В ее сумке нашлось место и для этих денег. Бетти Борлика протянула руку. Когда я пожал ее, она рассмеялась веселым смехом человека, довольного заключенной сделкой.
– Я приглашу носильщика и охранника, чтобы они их унесли, – сказала она. – Может, ты хочешь уйти первым? Если хочешь, я договорюсь, чтобы тебя проводил охранник.
– Нет, спасибо.
– Я и не думала, что ты этого захочешь, Сэм. После того как ты спрячешь деньги в безопасное место, может, мы сможем вечерком... отметить сделку?
– И твое будущее замужество, Бетти?
– Не будь скотиной, пожалуйста.
– Извини, дорогая, – улыбнулся я. – Мне кажется, ты не относишься к людям, которые могут забывать и прощать. По-моему, ты страшно хочешь отомстить.
На долю секунды ее голубые глаза сверкнули, и я понял, что прав.
– Что за глупость! – воскликнула она.
– Если я буду свободен, позвоню тебе домой.
– Позвони, пожалуйста, – попросила девушка.
Боковая дверь из банка выходила в холл здания, расположенного над банком. В нем находились офисы различных компаний. Я обратил на это внимание, еще когда шел с Бетти по коридору. Поэтому сейчас я быстро выскочил в холл, сел в лифт и поехал наверх с толпой возвращающихся с обеда узколицых надушенных девиц и парней. На двенадцатом этаже отыскал мужской туалет и подождал, пока он освободится. Заскочил в кабину и заперся. Голубая сумка была слишком голубой и подозрительной. Во внутреннем кармане пиджака у меня лежал большой, свернутый в несколько раз лист оберточной бумаги и моток бечевки. Я аккуратно сложил деньги в бумагу и сделал сверток. Потом спустился пешком на десятый этаж и сел в лифт.
Передо мной шла аккуратная маленькая девушка с каштановыми волосами, большими глазами, лицом со следами оспы и маленьким подбородком. Я взял ее за руку, и она подпрыгнула от испуга.
– Пожалуйста, уделите мне тридцать секунд, – быстро сказал я. – Выведите меня из здания. Давайте оживленно беседовать, будто мы старые друзья.
Ее рука расслабилась.
– А о чем беседуют старые друзья? – спросила девушка.
– Ну, скажем, о парне, который оставит меня в покое, если увидит выходящим с девушкой.
– Тридцатисекундное свидание! Сегодня у меня счастливый день.
Мы улыбнулись друг другу. Я не оглядывался по сторонам в поисках подозрительных личностей. Девчонке пришлось бежать, чтобы не отстать от меня. На углу Пятьдесят пятой улицы мы увидели стоящее такси. Я похлопал ее по плечу и сказал:
– Ты славная девочка. Спасибо.
Когда я сел в такси, она крикнула:
– Я славная девочка с десятого этажа из «Иейтс Бразерс» по имени Бетти Расмуссен. Когда потребуются девушки для тридцатисекундных свиданий, я всегда к вашим услугам.
В конце июля в девять вечера Шаджа Добрак пригласила меня в дом, в котором они жили с Норой Гардино. У девушки были все те же серо-голубые глаза, гладкие волосы цвета древесного пепла, те же спокойные и вежливые манеры. Она работала за столом в гостиной. Две кошки бросили на меня оценивающие взгляды.
– Садитесь, пожалуйста, – сказала она. – Что-нибудь выпьете? – Шаджа улыбнулась. – У меня еще остался «Амстель», который вам понравился в прошлый раз.
– Отлично.
Шаджа пошла за пивом. Она была в хлопчатобумажных брюках кораллового цвета длиной чуть ниже колена, золотого цвета сандалиях и в пляжной рубашке в клетку. Через минуту Шаджа принесла пиво и с участием посмотрела на меня.
– Вас старят глаза. Ужасные мысли?
– Да.
Она с серьезным видом села на диван и, поджав под себя ноги, ожидающе посмотрела на меня.
– Не хотите рассказать?
– Что-то не хочется. Ты была на похоронах?
– Да. Очень печально. Я знала ее меньше года, Тревис, но успела полюбить.
– Я тоже ее любил, – признался я.
Брови девушки вопросительно изогнулись.
– Да. Наша любовь началась как бы случайно, но оказалась настоящей. Она удивила нас самих и принесла нам счастье. Эта любовь могла бы продолжаться...
– Тогда я очень рада, что у нее была любовь, и она хоть недолго была счастлива. Она умирала тяжело?
– Нет. Почти мгновенно, Шаджа.
– Наверное, Нора знала, что умрет там. Она оставила завещание. Этот прекрасный дом оставила мне, родственникам достался магазин, но работать в нем буду я. Со временем я выкуплю его у них. Я буду очень, очень много работать, возьму ссуду в банке. Когда сюда приедет мой муж, у нас все будет готово.
– Шаджа, Нора была счастлива, настолько счастлива, что боялась, как бы чего не произошло, – сымпровизировал я на ходу. – Мы много говорили о тебе. Она тебя очень любила. Ты, наверное, знаешь, что мы рассчитывали получить от этого дела некоторую прибыль. Нора сказала, что, если с ней что-нибудь
