двери разъехались с жалобным скрипом. Я прошел в кухню, плотно прикрыл за собой дверь, опустил жалюзи и только тогда включил свет.
Где она могла устроить тайник так, чтобы добраться до него меньше, чем за пять минут? По-видимому, ей не пришлось ни двигать мебель, ни развинчивать трубы. Плита? Пусто. Холодильник? То же самое. Полки и шкафчики? Чересчур просто, но все же посмотрим. Посудомоечная машина?
Осматривая ее, я обратил внимание, что два болта на задней крышке перепутаны и закручены не до конца. Значит, Грифф побывал и здесь. Но только нашел ли он что-нибудь?
После посудомоечной машины я осмотрел раковину и табуретки, а затем, встав на одну из них, — навесной шкафчик, до которого нельзя было дотянуться снизу. Нигде ни следа чего-нибудь подозрительного. Не слезая с табуретки, я начал осматривать потолок. Над раковиной висела круглая лампа дневного света, основание которой винтом прикреплялось к потолку. Не слишком надеясь на успех, я вытащил винт. Лампа повисла на металлическом тросике. Запустив руку в открывшееся квадратное отверстие, я нащупал пакет, завернутый в папиросную бумагу.
Через минуту, вернув лампу на прежнее место, я стоял у окна. Свет я погасил, жалюзи открыл, и солнце, выглянувшее из-за Атлантики, осветило четыре пакета разной толщины. Сквозь папиросную бумагу просвечивали купюры: двадцатки, сотни, пятерки. Я не стал пересчитывать деньги и, засунув пакеты за пазуху, заторопился к выходу.
Открывая ворота, я услышал шорох за спиной, но было уже поздно. Мгновение спустя у меня перед глазами поплыли золотые и алые круги, колени подогнулись, и я очутился на земле. Он вовсе не собирался убивать меня, удар был грамотно нанесен справа, повыше уха.
Было уже достаточно светло, чтобы я смог безошибочно узнать нападавшего. Впрочем, никого другого я и не ожидал увидеть. Без темных очков он выглядел еще хуже, чем в них. Держался он, надо сказать, вполне профессионально, на безопасном расстоянии от меня, хотя всем своим видом напоминал разъяренного дикого слона. Полностью отождествить его со слоном мешал тяжелый люгер, дуло которого смотрело мне прямо в глаз. Кроме того, я не мог не оценить изысканной простоты, с которой он заманил меня в ловушку.
— Опять дали не тот ключ? — осведомился Грифф.
— Что-то чересчур тщательно ты заботишься об этой квартире.
— Я даже провел сигнализацию, — довольно ухмыльнулся он. — Теперь, если туда кто заходит, у меня звонит звоночек. Я уже неделю сижу тут, жду гостя. Правда, вчера ты сумел обвести меня вокруг пальца с этими ключами. Я-то думал, что это будет кто-нибудь, кого я знаю. А теперь подымайся, хватит загорать. Встань лицом к воротам на расстоянии вытянутых рук. Руки не отрывай. Поближе ко мне. Еще чуть-чуть. Хорош.
Толстые пальцы пробежались по моему торсу, и тут он допустил первую ошибку. Его так заинтересовали пакеты, найденные у меня под рубашкой, что он не стал проверять карманы брюк. Порой даже полиция совершает такие промахи.
— Правую руку держи на месте, а левой аккуратно расстегни рубашку и достань все, что ты там припрятал. Не торопись. Брось их на землю. Молодец.
Затем он похлопал меня по животу, убедился, что все в порядке, и велел мне отойти на несколько футов. Краем глаза я видел, как он, переложив люгер в левую руку, быстро собрал пакеты и засунул в нагрудный карман.
— Так где же, черт побери, они были?
— В кухне, на потолке, под лампой.
— Пятьдесят часов я ковырялся в этой вонючей дыре, а ты пришел и взял. Когда эта сука сказала тебе?
— Она не говорила. Просто я не такой тупой, как ты, Грифф.
— Я, может, и тупой, но не настолько, чтобы обращать внимание на твои шуточки. Тем более, что шутить тебе осталось недолго. Мне плевать, кто ты и откуда. Меня волнует только, как чисто доиграть эту партию. Усек? А теперь медленно, медленно открой ворота и иди. Дойдешь до своей машины, открой пассажирскую дверь, сядь, а потом перелезешь на свое место, и учти: дверь в квартиру взломана, везде твои отпечатки. Я имею полное право пристрелить тебя, и любой суд меня оправдает. Так что без глупостей.
Если имеешь дело с профессионалом, не следует вступать с ним в пререкания. Обычному человеку, чтобы выстрелить в себе подобного, нужно сначала разжечь себя до определенной степени. Профессионал стреляет не задумываясь.
Пару минут спустя я сидел за рулем своего форда. Грифф расположился рядом, привалившись к дверце и не снимая палец со спускового крючка.
— Ну, что, поехали, птенчик? Заводи свой драндулет, выезжай на шоссе и поверни на юг. Сильно не разгоняйся, не больше тридцати пяти.
— Далеко поедем? — покорно спросил я.
— Там поглядим.
Когда мы проехали около мили, я как бы невзначай спросил:
— Во второй раз Терри участвовал?
— Его не было. Не отвлекайся.
— Может быть, ты совершаешь ошибку, Грифф?
— Ты свою уже совершил. Закройся.
Вскоре он велел мне замедлить ход. Прибрежная полоса в этом месте суживалась. Дождавшись момента, когда на шоссе не было ни одной машины, он распорядился развернуться, затем свернуть направо. Проехав несколько десятков футов по песчаной дорожке, мы обогнули рекламный щит, возвещавший, что этот участок продается или сдается внаем, и остановились. Щит надежно защищал нас от посторонних глаз.
Оранжево-красный шар солнца уже целиком выкатился из-за Атлантики. Не допустив ни единого промаха, он заставил меня выйти из машины и повел между дюн к морю. Наконец он нашел ложбинку, окруженную дюнами и грудами водорослей, которая его удовлетворила.
— А теперь ты медленно ляжешь на спинку, головой сюда, — указал он.
— Послушай, уж не думаешь ли ты…
— Заткнись. Это ты должен был думать, прежде чем лезть не в свое дело. В этой игре ставки высоки. Так что ложись и не чирикай. Тебя найдут здесь с дыркой в голове и люгером в правой руке. Я даже пальну потом из твоей руки в сторону моря, так что с парафиновым тестом проколов не будет. В твоей машине я не наследил. Выстрелы скроет шум прибоя, никто нас здесь не видит. А я разденусь до плавок и тихонечко побреду по песочку, собирая ракушки. Может, вот такой я любитель ракушек? Так что давай, располагайся, — нетерпеливо закончил он.
— Дай мне хотя бы выкурить сигарету.
— Нет у меня сигарет, отстань.
— У меня свои есть.
— Не ной, мне некогда. А то придется по жаре тащиться. Ложись, кому говорю! А впрочем… Черт с тобой, кури. Это будет еще естественней: прежде чем покончить с собой, выкурил последнюю сигарету.
Делая вид, что ищу сигареты, я похлопал себя по нагрудным карманам, а затем быстро сунул правую руку в карман брюк. Кобура сработала безотказно.
Я выстрелил, одновременно отпрыгнул в сторону, упал на бок, перекатился на живот и приготовился выстрелить еще раз, но этого не потребовалось. Он упал навзничь и теперь пытался дотянуться до своего люгера, застрявшего дулом вниз в песке в футе от его правой руки. Я подполз к нему на коленях, держа пистолет наготове, и отфутболил люгер подальше. На груди справа у него расползалось кровавое пятно, в горле что-то клокотало, и розовые струйки стекали изо рта на песок.
— Будь ты проклят, ублюдок! — прохрипел он, злобно косясь на меня налитыми кровью глазами. — Как это я сразу не раскусил тебя. Господи, у меня внутри все разрывается…
— Где сейчас Терри?
— Пошел вон, подонок.
— Ты не так уж тяжело ранен, Грифф. Как только ты ответишь на пару вопросов, я отвезу тебя в
