— Милях в полутора от того места, где нахожусь я. Хочешь, чтобы я привез его?
— Нет, это нужно делать официальным порядком.
— Разреши мне сперва поговорить с ним, Эрни. Я представить себе не могу, что он убил трех человек или хотя бы одного!
— А вот я могу, — отрезал Эрни. — Парик, усы и борода, найденные на Свитнере, ему не принадлежали, не подходили ему. Я предположил, что они принадлежат убийце, нацепившему их на Свитнера, Чтобы сбить нас с толку. Я велел прочесать магазины и мастерские, где делают парики. Оказалось, что твой номер «четвертый» купил все это на дешевой распродаже в магазинчике на Вайн- Стрит.
Я не хотел этому верить.
— Но он мог купить это для Элберта Свитнера…
— Мог, но он этого не сделал. Он купил все месяц назад, когда Свитнер еще сидел в Фольсоме. Так что покупал для себя. Он специально просил подобрать ему усы, которые прикрыли бы шрам на верхней губе.
— Фриц?! — спросила Джин, когда я положил трубку.
Похоже на то.
Я рассказал ей о парике, бороде и усах, купленных Фрицем. Джин закусила губу.
— Нужно было слушать Ронни!
— Он что, узнал Фрица в том человеке из каньона?
— Этого я не знаю. Но недели две назад он рассказал мне, что видел Фрица с бородой и длинными черными волосами. Когда я начала его спрашивать, он выкрутился и заявил, и заявил, что это — выдумка.
Мы вдвоем прошли в комнату, где спал мальчик. Стоило матери коснуться его плеча, он мгновенно проснулся и сел, прижимая к себе подушку, дрожа и широко открыв глазенки. Это было первое свидетельство того, как глубоко он пережил трагические испытания.
— Я боялся, что меня поймает черный человек! — заявил он.
— Я ему не дам поймать тебя, — ответил я.
— А папочку он поймал…
— А тебя не поймает!
Мать взяла его на руки и с минуту он казался довольным. Но через минуту ему надоела женская забота, он высвободился и, стоя на высокой кровати, был с меня ростом. Потом он немного попрыгал на пружинном матрасе, чтобы быть выше меня.
— Это Фриц был черным человеком? — спросил я его.
Он встревожено глянул на меня.
— Я не знаю…
— Ты когда-нибудь видел его с длинными черными волосами?
Он серьезно и обстоятельно закивал головой.
— И с бородой, и с этими… как они называются?
Он коснулся пальчиками верхней губы.
— Когда это было, Ронни?
— Когда я в последний раз приезжал в гости к бабушке Нелл. Я пошел в сарай и там был Фриц с длинными волосами и бородой. Он рассматривал фотографию одной дамы.
— Ты знаешь эту даму?
— Нет. Она была без одежды, — его мордашка была испуганной и взволнованной. — Только вы ему не говорите, что я рассказал вам! Он сказал что если я расскажу, мне будет плохо…
— Ничего плохого с тобой не случится, — «не с тобой», — мысленно прибавил я. — А в субботу ты тоже видел Фрица с длинными волосами?
— В субботу?
— В каньоне, возле охотничьего домика?
Он глянул на меня смущенно и непонимающе.
— Я видел черного человека. У него были длинные черные волосы, но он был далеко. Я не знаю, Фриц это был или нет.
— А как ты думаешь, это был он?
— Не знаю!
Голосок его стал напряженным, словно его детская память отразила вещи, укрывающиеся от его понимания. Он повернулся к матери и заявил, что хочет есть.
Глава 35
Я подвез Джин и Ронни к ресторану в центре города, а сам снова поехал через негритянские кварталы к Фрицу и миссис Сноу. Мостовая перед ее домом превратилась в сплошной поток. Я остановил машину на асфальтовой площадке за старым белым «Ремблером» хозяйки и аккуратно запер дверцу на ключ. Миссис Сноу открыла мне прежде, чем я успел постучать. Она всматривалась в дождь за моей спиной, словно была уверенна, что я не один.
— Где Фриц? — спросил я.
— У себя в комнате. Вы можете, если хотите, поговорить со мной, мистер. Я всегда говорила за него и, наверное, всегда буду говорить.
— Простите меня, но на сей раз он должен будет говорить сам.
Я прошел мимо нее в кухню и открыл дверь комнаты Фрица. Он, съежившись, сидел на железной кровати и прятал лицо в ладонях. Он был неразумным и беспомощным созданием, и мне противно было то, что я должен был сделать. Суд привлечет к нему внимание толпы, в тюрьме он будет последним парией, как этого боялась его мать. Я чувствовал спиной ее встревоженное присутствие.
— Фриц, ты купил парик где-то месяц назад? — спросил я. — Парик, усы и бороду?
Он оторвал руки от лица.
— Мо-ожет и купи-ил…
— Я знаю, что купил.
— Ну, так чего ж вы спрашиваете, мистер?
— Я хочу знать, зачем ты его купил?
— Чтоб иметь длинные волосы… И спрятать вот это… — он поднял указательный палец к искалеченной верхней губе. — Ни одна девочка не позволяет мне поцеловать ее. Я только раз в жизни целовал девочку…
— Марту?
— Да-а, она одна мне разрешила… Но это было давно… шестнадцать или восемнадцать лет наза-ад… Я прочел в киножурнале о париках, поехал в Голливуд и купил весь комплект… Я хотел снять девочку на Сансет-Стрип и забавляться, как все-е…
— И снял?
Он грустно покачал головой.
— Я только раз там был… Она не хочет, чтобы я снимал девочек…
Его взгляд обогнул меня и задержался на матери.
— Я — твоя девочка, — весело сказала она, — а ты — мой парень!
Усмехнувшись, она подмигнула ему, но в глазах ее стояли слезы.
— А что случилось с твоим париком, Фриц? — спросил я.
— Не зна-аю… Я спрятал его под матрас, а кто-то забра-ал…
— Наверное, Элберт Свитнер, — вмешалась его мать. — Он был в нашем доме на прошлой неделе…
— Он пропал намного раньше, почти месяц назад… Я только раз вышел в нем к девочкам…
— Мы вышли, — поправила его мать.
