Совершенно секретно

создаваться в процессе расследования независимыми исследователями на основании опросов всех свидетелей, в том числе и таких сомнительных, как этот таинственный Альберт Николсон.

Глава 13. Каплан против Девиса и Хьюза

…Второе письмо, пришедшее к Кремнеру после публикации в 'Military Profile Technology', касалось одного факта, с которого, по сути, и началось расследование Берлитца и Мура по 'Филадельфийскому эксперименту', и пришло оно от человека, который своего имени скрывать не думал, и даже указал свой почтовый адрес для ответного послания, хотя честно предупредил, что помимо изложенного в письме ему добавить больше нечего. Это был бывший летчик морской авиации США Винсент Каплан, который утверждал, что лейтенанты ВВС Джеймс Дэвис и Аллен Хьюз, которые фигурируют в книге Берлитца и Мура 'Филадельфийский эксперимент' в качестве свидетелей рассказа некоего незнакомца, пострадавшего, по его собственным словам, в 1943 году в ходе эксперимента, проведенного военными в доках Филадельфии — отъявленные лгуны, потому что никакого незнакомца не встречали, никакого рассказа не слышали, а все выдумали в погоне за дешевой сенсацией, которую намеренно подсунули таким именитым фальсификаторам как Берлитц и Мур, чтобы прославить свои имена в истории — как известно, об этом мечтает каждый американец. Было тут кое-что еще, но это, по мнению Каплана, можно было принимать во внимание далеко не в первую очередь — речь шла о реабилитации отца Джеймса Дэвиса, старого ветерана, умершего в 1955 году с репутацией выжившего из ума одержимого навязчивой идеей смутьяна. Каплан знал Дэвиса и Хьюза лично, и потому мог судить об их намерениях со всей определенностью. Его версия показалась Кремнеру достойной внимания, потому что некоторые приведенные Капланом факты можно было без особых усилий проверить, к тому же они настолько дополняли собранные Кремнером ранее сведения, что сомневаться в их состоятельности можно было только лишь с огромным трудом. Вкратце дело выглядело так.

По версии Берлитца и Мура, Джеймс Дэвис и Аллен Хьюз были летчиками-истребителями, проходившими стажировку на авиабазе Стоун-Лейк, расположенной возле Колорадо-Спрингс в окрестностях Скалистых гор. В один прекрасный день поздней осенью 1970 года они вдвоем отправились погулять в близлежащий мемориальный парк, прихватив с собой фотоаппарат. Когда начало смеркаться, Хьюз принялся фотографировать Луну, а Дэвис присел на скамейку, чтобы отдохнуть. Неожиданно к нему подсел один из посетителей парка, которого Дэвис сначала принял за попрошайку — настолько неопрятно тот был одет — и заговорил с летчиком. Сначала разговор крутился вокруг нелегкой службы в армии, затем незнакомец сообщил, что тоже когда-то был офицером, только не в армии, а во флоте, и вытащив из кармана бумажник, показал Дэвису потрепанное и давно устаревшее удостоверение капитана 2-го ранга, датированное 1943 годом.

'— Они там втянули меня в какую-то авантюру, — отрешенно проговорил незнакомец, — а потом меня же и выгнали, сославшись на то, что я якобы сошел с ума. Но во всем виноват этот проклятый эксперимент — я просто не выдержал чертовой нагрузки, вот меня и вышвырнули, как паршивую собаку.

Дэвис заинтересовался.

— О каком таком эксперименте вы говорите? — оживленно спросил он, придвинувшись ближе.

— Невидимость. — ответил незнакомец. — Они хотели, понимаете, сделать невидимым целый корабль! Представляете, какая великолепная была бы маскировка, если бы все получилось так, как было задумано с самого начала! Впрочем, оно и получилось, но только лишь с железякой, я имею в виду сам корабль… А вот команда пострадала. С живыми людьми что-то не сработало — мы все просто не выдержали силового поля, которым на нас воздействовали.

Дэвис никогда не слышал про эксперименты, связанные с невидимостью, и потому попросил более детальных разъяснений. Незнакомец охотно продолжил.

— Это была так называемая 'электронная маскировка'. - сказал он. — Понимаете, маскировка крупного военного объекта, достигаемая с помощью неких силовых полей, которые в науке принято называть 'пульсирующими'. Уж я не знаю, что за энергию эти экспериментаторы использовали, но мощность была зверская. А мы не смогли этого вынести — ни один из нас. Всем досталось, хотя последствия были самые разные. У одних после того, как все закончилось, просто двоилось в глазах, другие долго хохотали и шатались, как пьяные, а кое-кто свалился в обморок. У некоторых попросту 'поехала крыша' — они утверждали, что попали в какой-то другой мир, и в этом мире они видели странных неземных существ, и даже общались с ними! Несколько матросов даже умерли, но достоверно сказать об этом не могу, во всяком случае никто их потом больше не видел. Тех же, кто выжил, попросту списали как психически неуравновешенных и непригодных к дальнейшей военной службе. Матросам-то, может, это было только на руку, тем более во время войны, но я — морской офицер, всю жизнь мечтал дослужиться до адмирала, и на тебе — в самом начале блестящей карьеры отправился в отставку!

Тем временем Хьюз закончил фотографировать Луну и подсел к беседующим. Дэвис пересказал приятелю услышанное от незнакомца, и тот тоже заинтересовался.

— Значит, вы считаете, что командование объявило всех вас невменяемыми именно из- за того, что эксперимент провалился? — переспросил Хьюз.

— Именно так, и никак иначе. — утвердительно ответил собеседник. — Именно так они и поступили. Для начала всех нас, разумеется, изолировали на пять месяцев, якобы для отдыха — так они сообщили всем заинтересовавшимся. И еще, надо полагать, чтобы втемяшить в наши головы, будто ничего подобного с нами никогда не случалось. Во всяком случае всех нас заставили подписать бумаги о неразглашении государственной тайны, Хотя, конечно, даже если бы кто-то из нас и принялся вопить после освобождения о случившемся на ближайшем углу, никто бы все равно не поверил в подобную историю.

Он замолчал, словно что-то обдумывая, а затем обреченно спросил:

— Ну хоть мне-то вы верите? Скажите, вы хоть сколько-нибудь верите тому, что я вам сейчас рассказал?

Лётчики неуверенно молчали, не зная, что сказать, затем Дэвис промолвил:

— Уж не знаю, как и быть. История и впрямь невероятная. Прямо фантастика какая- то.

Друзья многозначительно переглянулись, и незнакомец, уловив эти взгляды, кивнул и с горечью проговорил:

— Да, понимаю. Что и говорить, хитро было всё придумано. Кто же поверит официально освидетельствованному сумасшедшему? И все же клянусь, всё, что я вам рассказал сейчас — чистая правда'.

После этого незнакомец переменил тему, но разговор не клеился, и вскоре они расстались. Дэвис и Хьюз отправились на свою базу, уверенные на все сто, что незнакомец был отменным выдумщиком, и вся эта его 'чистая правда' — один из многих способов ненужных никому стариков хоть ненадолго завладеть вниманием вечно спешащей куда-то молодежи. Однако прошло 8 лет, и Дэвису на глаза попалась вышедшая незадолго перед этим книга Чарльза Берлитца под названием 'Бермудский Треугольник', в которой он обнаружил упоминание о так называемом 'Филадельфийском эксперименте', якобы имевшем место во время второй мировой войны — многие сведения, приведенные в этой книге, подтверждали рассказ незнакомца в парке Колорадо-Спрингс о попытках военных экспериментаторов придания невидимости конвойному эсминцу вместе с экипажем путем использования неких силовых полей. Дэвиса настолько поразило это совпадение, что он поспешил связаться с Берлитцем и рассказать ему о событии восьмилетней давности, когда он впервые узнал об этом самом 'Филадельфийском эксперименте'. Соавтор Берлитца, Уильям Мур, не поленился и разыскал бывшего сослуживца Дэвиса — Аллена Хьюза, и тот подтвердил рассказ своего друга, сожалея, правда, что в тот момент они не настолько заинтересовались выдумками выжившего из ума старика, чтобы записать его имя и координаты.