— Да, верно, но…
— Ты ничему не научишься, выглядывая из-за занавески. Пошли в конюшню, покажу, как плохо ухаживали за твоими лошадьми.
— Плохо?
— Копыта потрескались.
— И что мне делать?
— Лечить. Я научу…
Она тяжело вздохнула и последовала за ним.
Проезжая по проселочной дороге с грузом корма на своем пикапе, несколько более поздней модели, чем та консервная банка, на которой он ездил парнишкой, Мэтт притормозил, заметив на заборе впереди двух мальчишек. Поездки в город обычно входили в обязанности конюхов, но после двух часов уроков верховой езды и необходимости улыбаться ученикам под внимательным взглядом Сьерры из-за занавески он чувствовал, что должен расслабиться.
Мэтт наклонился, чтобы получше рассмотреть мальчиков, занимавшихся чем-то странным. В том, кто повыше и потемнее, он сразу узнал сына Сьерры. Второй был на голову ниже и светловолосый.
Глупо вел себя сын Сьерры. Он свесил ноги в загон и размахивал палкой перед мордой черного животного, стоящего от него всего в пятнадцати футах.
— Глупая корова! — дразнил мальчик неподвижно стоящего быка. Он спрыгнул с забора в загон.
— Мууу! — завопил его приятель, но через забор не полез.
Мэтт повнимательней присмотрелся к животному, и его глаза округлились, когда он понял, как ошибался мальчик. Нажав на газ, он быстро подъехал и остановился рядом.
Блондинистый парнишка оглянулся. Мэтт не обратил на него внимания.
— Выметайся оттуда, — приказал он сыну Сьерры.
Мальчик поднял голову и раздраженно и презрительно взглянул на него.
— Это ваша корова, мистер? — спросил он с видом богатого, испорченного ребенка, обращающегося к прислуге.
Мэтт откашлялся и потер щеку.
— Как хочешь, парень, — сказал он и пожал плечами. — Но когда бык нападет на тебя спасать не стану.
Мальчик побелел и в ужасе быстро оглянулся на животное. Палка выпала из его рук, он быстро перелез через забор, и не оглядываясь побежал вслед за своим другом.
Мэтт, покачав головой, сел в машину, и поравнялся с бегущими пацанами.
— Подвезти? — предложил он.
Но они продолжали молча бежать. Мэтт нажал на газ и уехал.
Вернувшись на ранчо, он поначалу хотел сказать Сьерре, что ее сыну не помешало бы узнать кое-что, если они собираются жить за городом, но передумал, пошел в конюшню и принялся разгружать пикап. Парень и так здорово перепугался и вряд ли еще раз приблизится к быку. Если рассказать, с ней может случиться сердечный приступ, а потом Сьерра еще разозлится на него за то, что он учит ее воспитывать сына. Лучше при случае поговорить с самим мальчиком.
Мэтт выбросил это приключение из головы и помог конюхам покормить лошадей на ночь. Солнце садилось.
Только он поставил Вспышку в стойло, как почувствовал на себе чей-то взгляд. Это был мальчик. Коричневый с белым пес сидел рядом.
— Тебе нравится ездить верхом? — спросил Мэтт, не прекращая работу.
— Я ездил с папой. Мама одного не пускает.
— Давай завтра вместе. Мама разрешит.
— Вы ей про быка не расскажете?
— Наверное, нет. Какой смысл волновать ее по поводу того, что уже прошло?
— Правда?
— Если только еще раз не поймаю тебя за подобными глупостями. Во-первых, ты мог пострадать. Во- вторых, стыдно мучить животное, которое тебя не трогает.
— Мы шутили.
Мэтт ехидно взглянул на него.
— Тебе надо относиться к окружающему с большим уважением. И нельзя разговаривать с людьми, как с прислугой. Я не буду учить тебя ездить верхом, если мы сразу же не достигнем взаимопонимания.
Мальчик покраснел.
— Гм, да, сэр. Как вас зовут?
— Мэтт. А тебя?
— Уилл. Это от Уилльяма. Меня так назвали в честь прадедушки и дедушки. Мой прадед приехал в Техас и нашел здесь нефть. А вас в честь кого назвали?
— Неверное, святого Матфея.
— Что он сделал?
— Не знаю.
Мэтт помолчал и протянул мальчику руку.
— Приятно познакомиться, Уилл, — сказал он.
Мальчик пожал ему руку, явно гордый таким отношением к себе. Он расправил грудь и вроде стал выше, но пожатие маленькой руки странно напомнило Мэтту Тэннера, цеплявшегося за него накануне.
— Что ты там делаешь, Уилл? — донесся сквозь сумерки голос Сьерры. — Я же не велела тебе беспокоить мистера Роллинза.
— Он мне не мешает, — спокойно отозвался Мэтт. — Мы как раз обсуждали, не стоит ли завтра вместе поездить верхом.
Мэтт заметил, как она сжала руку в кулак.
— Можно, мам? — взмолился Уилл. — Я не просил. Мэтт сам предложил.
Мэтт кивнул, подтверждая слова мальчика.
— Посмотрим, — сказала она. — А теперь иди в дом и помойся перед ужином.
Мальчик неохотно послушался. Она уже давно не видела у него таких сияющих глаз.
— Славный малец, Сьерра, — заметил Мэтт. — Я бы с удовольствием поучил его ездить верхом.
— Не хочу, чтобы он тебе мешал, — упрямо заявила она. — Дети иногда такие приставучие.
— Он мне не мешает, — повторил он.
Она мрачно кивнула:
— Пусть только понимает, что ты здесь не задержишься. Уилл все еще грустит о Бене, и мне не хочется, чтобы он привязывался к кому-то, кто скоро уедет. Я знаю, ты хочешь как лучше, но ему нужен мужчина, с которого можно брать пример. А так легко принять легкую дружбу за нечто большее.
— Почему ты сама с ним не ездишь?
— Это ранчо всегда было одной из игрушек Бена, как и самолет, яхта. К лошадям я и не приближалась до нашего с Уиллом переезда сюда. Вообще на них ни разу не сидела.
— Шутишь!
— Жаль, но это так.
— Почему бы и тебе не брать уроки, раз уж наняла инструктора?
Сьерра сложила руки на груди.
— Я слишком занята.
— Ничего подобного. Ты боишься лошадок, ведь так? Я успел заметить. Тебе даже они не слишком нравятся, черт побери. Надо же, я и не думал, что ты можешь чего-то бояться.
— Люди меняются.
Он пожал плечами:
— Если передумаешь, я тебя научу. Так ты и мальчику станешь ближе. Да и как ты можешь заниматься этим делом, если трусишь в конюшне? Лошади чувствуют страх лучше гончих.
Она опустила взгляд, а Мэтт не мог оторвать глаз от глубокого выреза ее белой вышитой блузки.
