— Искали что-то определенное?
Он пожал плечами:
— Я покупаю, когда вижу что-то для себя интересное. У меня разнообразные вкусы. Люблю искусство, но чаще его не понимаю.
— Порой бывает, глаза разбегаются. Лучше верить своему инстинкту.
— Но на этот раз я ничего не купил. А вы разбираетесь в искусстве, Сьерра?
— Я изучала историю искусства в колледже.
— Если бы знал, попросил бы вас поехать со мной и дать совет.
— Я теперь редко уезжаю с ранчо.
— Вижу, у вас тут полно дел. А вы сами искусством не занимаетесь?
— Немного рисовала. Ничего серьезного. Давно бросила.
— Скверно, правда, что мы, взрослея, бросаем наши юношеские увлечения? Ну тогда, возможно, вы сможете мне помочь в другом.
— В чем именно?
— Купил два билета на городской праздник. Я слышал, там будет весело — танцы, игра на скрипке и все такое. Вот и подумал, не составите ли вы мне компанию. Если, конечно, у вас нет других планов.
— Да нет, пока я ничего не планировала. — Нил был привлекателен и дружелюбен, а ей обязательно надо выбраться из дома, перестать постоянно думать о Мэтте. — Я бы с удовольствием пошла. Но надо кого-то найти, кто присмотрел бы за сыном.
— У меня в офисе есть список людей, закончивших семинар для нянь при больнице.
— Мне бы не хотелось оставлять его с чужим человеком. С него и так достаточно потрясений.
— Да он крепкий парень. И уж точно здоровый. Знаете, Сьерра, иногда дети способны вынести куда больше, чем мы думаем.
— Я знаю человека, который с ним останется.
— Вот и хорошо. Я позвоню вам в конце следующей недели, и мы договоримся окончательно. Теперь насчет кофе…
Сьерра усмехнулась:
— И насчет чека…
— Надо, чтобы она все время о тебе помнила, — учил Мэтт мальчика, сидящего на лошади. — И не сжимай так поводья.
Уилл послушался.
— Уже лучше. Потихоньку-полегоньку.
Уилл гордо ухмыльнулся.
Сегодня Мэтт оставил Вспышку в стойле и предпочел ей более спокойную и надежную Фантазию. Солнце грело ему спину, впереди открывался бескрайний простор прерий.
— Нет ничего лучше, чем проехаться верхом в такой денек, — сказал он, протянул руку и потрепал Фантазию по холке. — Для лошади тоже очень полезна длинная пробежка.
— Откуда вы столько знаете про лошадей? — спросил мальчик.
— Вырос среди них. Если правильно обращаешься с лошадью, она станет тебя уважать. Я был чуть старше тебя, когда начал чистить стойла, чтобы заработать денег на карманные расходы.
— Я тоже могу чистить стойла, но мама не разрешает.
— Она за тобой внимательно присматривает, верно?
Уилл кивнул.
— Постоянно. Я знаю, я ей нужен, чтобы о ней позаботиться, раз мой папа умер.
Мэтт присвистнул.
— Да, на тебе большая ответственность.
— Она теперь совсем не развлекается. А раньше меня всюду водила.
— У нее теперь много работы, голова другим занята.
— Вы хотите сказать, теперь так будет всегда?
— Да нет, наверное. Рано или поздно она перестанет скучать по твоему отцу.
— А я по нему перестану скучать?
— Не знаю.
— Вы мне покажете, как заставить лошадь прыгнуть?
— Не сегодня.
— Если вы научите меня ухаживать за лошадьми, мама не будет так волноваться.
— А она волнуется?
— Ага. Вы уверены, что вас назвали в честь святого Матфея?
— Да нет. Не думаю, чтобы меня назвали в честь кого-либо. А что?
— Матфей значит Божий дар.
Мэтт хмыкнул:
— Чтоб меня повесили. Где ты это узнал, в воскресной школе?
— Нет. Я посмотрел на Матфея в моей компьютерной энциклопедии.
— Черт.
— Простите?
— Ничего. У тебя свой компьютер?
— Папа купил. Мама сказала, что можем его оставить, но у нас нет денег, чтобы его усовершенствовать.
— Ты весьма смекалист, если тебе надо что-то узнать.
Уилл погрустнел:
— Боюсь, к животным это не относится.
— Кое-что из компьютера не узнаешь.
— В школе я участвую в пьесе…
От того, как он перескакивал с одной темы на другую, у Мэтта едва ли не кружилась голова.
— Рождественские живые картины?
— Рождественские хоралы. Я буду Скруджем. — Он набрал в грудь воздуха и произнес низким голосом. — Ба! Хамбаг!
— Замечательная роль. Будешь звездой.
— У меня есть два билета. Бесплатных. Один для мамы. А второй я бы хотел отдать вам.
— Мне?
— Вы ведь придете, правда?
— Не знаю, Уилл. Может быть, лучше отдать билет кому-нибудь из дедушек-бабушек?
— Они не пойдут. Они больше меня не навещают.
— Никто?
— Никто.
— Ну, я бы с удовольствием посмотрел представление, но не знаю, как долго здесь пробуду.
— Вы можете остаться. Мама ничего в лошадях не понимает, а старого менеджера арестовали. Она повеселела, с тех пор как вы появились, верно говорю.
— Арестовали?
— Полиция увезла.
— Уилл, ты не сочиняешь?
— Нет, сэр.
Выходит, Сьерра не преувеличивала, когда говорила, что они с Уиллом брошены на произвол судьбы. Мэтт не мог понять, почему все ее покидали. Впрочем, он не бросит Сьерру, пока не убедится, что она справится и с лошадьми, и с бизнесом. Так ему будет спокойнее. Она сама выбрала себе жизнь, но мальчишка заслуживает лучшего. И лошади тоже.
Энтузиазм мальчика по поводу его дебюта в качестве актера напомнил Мэтту первое родео, в котором он принимал участие. На свои деньги он купил родителям билеты и с гордостью вручил за ужином. Отец сразу же стал пилить за то, что он транжирит деньги. Разумеется, на родео родители не пришли. Если отец бывал дома, мать не могла никуда выйти без его разрешения.
