— Это другое. И вы меня надули, не сказали, что он калека.
Тут вмешалась Сьерра.
— Уилл, иди и собери свои вещи. Люк с матерью вот-вот за тобой заедут. — Говорила она не допускающим возражений тоном, и Уилл послушался, но перед уходом бросил сердитый взгляд на Мэтта.
— Ты должен его извинить, Мэтт. Что на него нашло? Наслушался всякого от Бена, а тот был не слишком милосердным человеком.
Мэтт старался говорить потише.
— Мне думается, я знаю, в чем дело. Он как раз рассказывал, как умер его отец. Вероятно, на него это подействовало сильнее, чем кажется.
— Уиллу здорово досталось.
— Может быть, ему чаще надо об этом говорить, освободиться от воспоминаний.
— Он так и сделает, когда будет готов.
— Мне кажется, когда ребенку больно, он держит это в себе, потому как считает, что никому не хочется его слышать.
Сьерра круто повернулась к нему и оперлась ладонями о стол.
— Думаешь, все так просто? Воспитывать детей немного сложнее, чем ездить верхом. И хотя это не твое дело, могу сказать, что водила Уилла к психиатру.
— Ты таскала его к врачу?
— К профессионалу, который понимает, что переживает Уилл.
— Хоть это и не мое дело, но что сказал тот профессионал?
— Что Уиллу прежде всего нужна стабильность. Именно это я и пытаюсь ему дать. — Она посмотрела ему в глаза. — Он пробует тебе подражать, Мэтт. Пожалуйста, не обещай ему того, чего не сможешь дать. Дети ведь не лошади. Их кусочком сахара или яблоком не успокоишь.
Лицо Мэтта потемнело под стать небу за окном.
— Полагаю, разницу между детьми и лошадьми я знаю. Ты можешь вспомнить хоть один случай, когда я не выполнил своего обещания?
Сердце ее упало. Сьерра понимала, что, с его точки зрения, это она не умеет выполнять обещания.
— Нет. Ты мне никогда ничего не обещал.
Это было правдой лишь частично, но в данный момент она не собиралась напоминать ему, что он когда-то поклялся любить ее всю оставшуюся жизнь. Впрочем, ее замужество освобождало его от этой клятвы.
— Хозяин — барин. Если хочешь, я буду держаться от него подальше.
— Нет, ты на него хорошо действуешь. Правда. Ему нравится быть рядом с тобой. Я тебе благодарна, Мэтт.
— Боишься, что он слишком привяжется к кому-то ниже вас по общественному положению?
От удивления Сьерра открыла рот. Но тут же спохватилась.
— Для меня это никогда не имело значения.
Он прищурился. Казалось, глаза его жгут ей кожу.
— Разве в наших отношениях все не свелось к этому? Сегодня вечером я держу в объятиях теплую и любящую женщину, а на другое утро читаю, обрати внимание, читаю, что она выходит замуж за представителя одной из лучших семей города. Ты сказала, что поступила так, потому что любила его, а я никак не могу разобраться. Не то чтобы ты не могла его любить… Но тогда какого черта мы с тобой делали все лето у ручья?
— Мэтт, мне казалось, я все объяснила…
— Ты много чего говорила, Сьерра, но я так и не понял. Я начал копить деньги, складывал их в банк, чтобы мой старик не мог наложить на них лапу, мечтал о дне, когда смогу купить землю и построить для нас дом. Ты была для меня утренней звездой, с тобой моя жизнь приобрела смысл. Да, у меня были мечты. Но ты их у меня отобрала. Ты просто играла со мной, Сьерра? Вот что мне надо знать.
Она закусила губу.
— Если я была частью твоих планов, мог бы и меня просветить. Бен предложил мне выйти за него замуж. Ты этого не делал.
— Разве я мог? Какую жизнь я мог тебе предложить? У меня Ничего не было. Фантазии, но ничего реального. Может быть, я должен был пригласить тебя домой на воскресный ужин, чтобы ты посмотрела на отца, сидящего в нижнем белье и плюющегося пережеванным табаком?
Сьерра так впилась зубами в нижнюю губу, что поморщилась от боли.
— Я всегда знала, кто ты и какая у тебя семья, может быть, даже лучше, чем ты сам. — Она тряхнула волосами. — Наверное, я была слишком молода и восторженна, чтобы понять, что нам невозможно быть вместе. Но я никому не хотела причинить боль.
Мэтт слабо улыбнулся:
— Не невозможно — невероятно.
Она вопросительно взглянула на него:
— Не поняла.
— Нет ничего невозможного. Если только не убедить себя в этом.
Сьерра принялась убирать посуду.
— Думается, хватит об этом.
— Наверное, нам надо было об этом поговорить давным-давно. Господи, мы вели себя так, словно находимся в сказке, не обращали внимания на наше происхождение. Как будто оно не имело значения. Здесь-то и была собака зарыта. Вот мы стоим тут, каждый занимает свое действительное место в мире. Тебе кажется, у тебя сейчас трудности, но ведь у тебя есть дело, дом, дорогая машина. С точки зрения таких, как я, бедность — это таскать морковку с грядки и готовить из нее обед, потому что папочка не явился домой в конце месяца и не принес зарплату. Если бы моя сестра была на твоем месте, ей бы казалось, что она умерла и попала в рай.
— Ты не знаешь, что значит быть на моем месте, пока не попробуешь. Я пытаюсь вести дело на деньги от страховки Бена, а от нее уже почти ничего не осталось. Так что с финансовой точки зрения я от Лиэнн недалеко ушла. По крайней мере, у нее есть Джерри и ты.
Сьерра покраснела. Знала, что жалость к себе унижает человека, да и пользы от нее никакой. Она редко позволяла себе эту роскошь и смутилась, что так распустилась в присутствии Мэтта.
Гудок машины у калитки заставил ее вздрогнуть.
— Уилл, Люк за тобой приехал, — крикнула она сыну.
Из спальни с сумкой в руке появился Уилл. Сьерра с явным облегчением пошла за ним к двери, наклонилась и поцеловала сына.
Он попытался вырваться.
— Мам, они увидят.
— Желаю хорошо провести время. Зубную щетку взял?
— Да. — Он было вышел, но задержался и взглянул на нее. — Не бойся, Мэтт обещал остаться здесь на ночь.
Она повернулась, удивленно взглянула на Мэтта. Уилл захлопнул за собой дверь. Распрямив плечи, Сьерра вернулась на кухню.
— Ты остаешься сегодня на ранчо? — тихо спросила она.
— Завтра выходной. Мне бы пришлось ранним утром возвращаться, чтобы вывести лошадей на пастбище…
Мэтт знал, признайся он, что знает от Уилла о ее страхах, Сьерра станет настаивать, чтобы он вернулся в дом Лиэнн.
— Хочешь еще какао? — Его чашка была наполовину полной.
Он отрицательно покачал головой.
— Лучше бы пива, — признался он.
— У меня есть вино.
