— Нет, спасибо. Я, пожалуй, вернусь в квартиру.
— Там еще недостаточно утеплено. Дам тебе побольше одеял.
— Не стоит. Меня холод не беспокоит.
— Посмотрю, что можно наскрести на ужин.
— Валяй.
Она потянулась к чашке, но он перехватил ее руку. Сьерра сразу почувствовала, как жар от его ладони распространяется по всему телу.
— Извини, я тут всякого наговорил. Ты здорово трудишься. Уилл должен тобой гордиться.
— Он еще мальчик, не понимает, что иногда приходится от чего-то отказываться… — Она с трудом отвела взгляд.
Мэтт наконец отпустил ее руку, потянулся за шляпой, надел и встал.
— Постепенно научится. Иногда отказываясь от одного, ты приобретаешь другое, — заметил он.
Сьерра проводила его до порога. В открытую дверь ворвался поток холодного воздуха. На улице моросил дождь.
— Мэтт, все же взял бы одеяла, — попробовала настоять она.
— Я не боюсь холода. — Он слегка приподнял шляпу. — Спасибо за какао. Если что-то нужно, знаешь, где меня найти.
Мэтт ушел, не дав ей возможности поинтересоваться, что он имеет в виду.
Сьерра сидела задумавшись одна в темной гостиной на диване. Она думала о Мэтте в его холодной, тесной квартирке. Клянет ее, наверное, за то, что пришлось остаться ночевать. Ну, она его об этом не просила. Хотя и подозревала, что остался он из-за нее.
Сьерру мучила вина. Если бы он поехал к Лиэнн, наверняка сейчас бы ужинал. И Мэтт прав, черт побери. Она должна найти разумное объяснение своему поведению.
Сьерра решительно поднялась с дивана, на ощупь подошла к камину, где на каминной доске нашла фонарь, чиркнула спичкой, зажгла, прошла в кухню, открыла холодильник и соорудила два толстых бутерброда с ветчиной. Уложив их в пакет, достала из стенного шкафа два толстых одеяла. В ящике разыскала огарок свечи.
Ухватив все, она накинула куртку на голову, как шаль, открыла дверь и выбежала в холодную ночь.
К двери Мэтта Сьерра подбежала вся мокрая, дрожа от холода. Неожиданно ей захотелось вернуться в дом. Но раз уж пришла, надо оставить принесенное, это займет не больше минуты.
Сьерра постучала в дверь и услышала бормотание Мэтта.
— Какого черта?..
После нескольких секунд возни с замком он появился перед ней на пороге.
— Навеса над дверью не было, так что она стояла под ледяным дождем.
— Я тут принесла… — начала она.
В этот момент Сьерра сообразила, что он стоит перед ней в нижнем белье. Она так смутилась, что можно было подумать — никогда не видела раздетого мужчину. И тем не менее не могла отвести глаз от сильного, мускулистого тела рабочего человека, поросли волос на груди, образующей коричневатую полоску, ведущую к выпуклости в плавках.
Она почувствовала теплую руку на своем плече, тянущую ее в дом.
— Бог мой, Сьерра! Ты же замерзнешь.
Он захлопнул за ней дверь.
— Не ожидала, что ты откроешь дверь голым.
Мэтт опустил взгляд, будто только что сообразил, как мало на нем надето.
— Прости. Не ждал гостей. Услышал стук, решил, что-то случилось.
Сьерра стояла перед ним в темноте, ощущая исходящую от него теплоту. Чувствовала запах мыла и шампуня, смешанного с запахом пива. Подняла глаза и увидела, что он заметил, как она на него смотрит.
— Тебе в таком костюме не холодно?
— Нет, если никто не открывает дверь и не впускает вьюгу с улицы.
— Вот как, — заметила она, отступая, и тут же уперлась спиной в дверь. — Я тебя разбудила?
— Нет. Я только что вылез из душа, хотел почитать, но погас свет.
Она услышала звуки радио, доносящиеся из спальни. Снова музыка кантри, только на этот раз что-то более современное. Хэнк Уилльям-младший, решила Сьерра.
Она мягко улыбнулась:
— А радио работает.
— На батарейках. У тебя губы посинели, дорогая, да и зубы стучат. Какого рожна тебе понадобилось высовываться в такую мерзкую погоду?
Сьерра протянула сумку.
— Электричества скорее всего до утра не будет. Я принесла свечу, бутерброды и одеяла. Одеяла, очевидно, тащила зря.
Мэтт снова взглянул на себя.
— Слушай, не могу разговаривать с тобой в таком виде. Располагайся. Я только надену джинсы.
— Не беспокойся. Я все оставлю и пойду.
— Ты вымокла до нитки. Тебе сейчас нельзя выходить. Немного будет Уиллу от тебя пользы, если схватишь воспаление легких.
Ей показалось его упоминание о благополучии Уилла запрещенным приемом.
— У меня дома есть сухая одежда.
— Найду что-нибудь.
Она не успела возразить, как Мэтт исчез, но тут же снова появился уже в джинсах и протянул ей сухую рубашку.
— Кроме того, — добавил он, — я бы не возражал против твоего общества. Здесь в темноте нечего делать, разве что говорить с самим собой. Скучное занятие.
Сьерра рассмеялась.
— В доме тоже довольно тоскливо, — призналась она.
— Не предполагал, что что-то, кроме пожара, может привести тебя сюда. Я рад тебе. Давай зажгу свечу, ты сможешь взять ее с собой в ванную.
— Мне, правда, надо возвращаться.
— Можно подождать, пока не кончится дождь. По крайней мере, здесь есть музыка.
Сьерра дрожащими руками протянула толстую оранжевую свечу. Мэтт зажег ее. Наклонившись над мерцающим язычком пламени, она встретилась с ним взглядом, и сердце ее затрепетало. Глупо было приходить сюда, но вот не смогла удержаться.
— Пойду переоденусь, — быстро сказала она. — Там в пакете бутерброды с ветчиной. Бери, если есть хочешь. Я знаю, что ты проголодался.
Держа перед собой свечу, Сьерра направилась в ванную комнату и там поставила ее на край раковины. Стянула мокрый свитер и лифчик, повесила их вместе с курткой на перекладину для полотенец. Когда надела и застегнула рубашку, уловила чуткими ноздрями тот же свежий аромат мыла, который несколько минут назад исходил от Мэтта.
Хлопчатобумажная рубашка была очень велика, но хоть сухая. И она пахла Мэттом, так что у нее закружилась голова.
Сбросив мокрые туфли и носки, но оставив мокрые джинсы, Сьерра взяла свечу и вернулась в гостиную. Мэтт сидел на полу, прислонившись к дивану, и жевал бутерброд.
— Ты все же проголодался, — заметила она, ставя свечу на кофейный столик и садясь рядом с ним.
— Немного, — согласился он. — Ты делаешь вкусные бутерброды. — Потянулся он за свечой и поднялся. — Сейчас вернусь.
Мэтт исчез в кухне и тут же снова появился с двумя открытыми бутылками пива. Одну поставил перед
