все-таки создали, куда “вошли” и кто будет командовать всем этим? И кто будет отвечать?» Объяснения получили весьма туманные. С тем и разъехались.
Пытался и я, грешный, что-то понять. Областные власти толкуют сейчас про «холдинги»: «Создать отраслевые объединения на базе молочных заводов, мясокомбинатов, элеваторов». Но как создать эти «холдинги», если контрольные пакеты акций перерабатывающих предприятий у «переработчиков» или у таинственных «инвесторов», то ли московских, то ли греческих, то ли вовсе незнамо каких. Поставщиков сырья (молока да мяса) распугали низкими ценами да неплатежами.
Вот пример сегодня действующего «холдинга»: АО «Сарепта», который занимается горчицей. Говорит В. А. Хомутов, генеральный директор: «В группу “Сарепта” входят сто сорок восемь колхозов, совхозов и других хозяйств, которые владеют 68 процентами акций завода. Колхозы-совхозы свои паи вносили масло- семенами. Мы финансировали их – до 18 миллиардов рублей ежегодно. Невозврат долга составлял ровно половину. Наши кредиты не возвращались, а мы работали на банки под дикие проценты…»
Вот тебе и холдинг. А песня та же: дали колхозу кредит под будущую горчицу, а он, вырастив ее, тут же сбывает на сторону, и думать забыл про свой родной «холдинг». А весною снова к нему идет: давай новый кредит, иначе не буду сеять.
В конце 1998 года в области принят «Закон об областном продовольственном фонде» – еще одно новшество.
«Наличие “Продовольственного фонда”, – говорит первый заместитель губернатора по сельскому хозяйству, – позволит иметь на возвратной основе 300 миллионов рублей. Если такие деньги, скажем, весной авансом в виде госзаказа отдать селу, это ли не разрешение проблем?»
«Отдать авансом» дело не хитрое. Прибегут, встанут в очередь. Но вернут в лучшем случае половину. Через пару лет 300 миллионов истают.
«Та же Маша, но в другом платке» – эта реплика не моя, она из зала областного заседания по «аграрному вопросу».
Вот горькое предсказание утопающей «Корпорации» устами одного из ее руководителей:
– Если мы не научимся выполнять договоры, то и следующая структура будет обречена на провал, и через два-три года хозяйства будут обвинять ее во всех грехах так же, как теперь корпорацию.
«Структура новая» появилась. По задумке она состоит из РАО (районных агропромышленных объединений), которые включают в себя коллективные хозяйства района, перерабатывающие предприятия. Называют их еще «товарищества по вере». «Товарищи» рядом работают, на одной земле живут, а начальство – не где-нибудь, а рядом, в райцентре. Словом, все свои, одна семья, и на одно дело работают: вылезти из нужды.
В Даниловском районе новая структура была создана в марте. Сразу же встал вопрос о горючем. Надо пахать, сеять. Деньги давал Михайловский маслосыркомбинат с условием: сдавайте молоко. «Товарищи по вере» – руководители колхозов, собравшись все вместе, подсчитали и решили: нам это по силам, обещаем, что 300 тонн молока к 10 мая отдадим.
Кредит получили, закупили горючее. К 10 мая вместо 300 тонн на маслокомбинат не поступило и половины.
Коровы доятся, молоко течет, но совсем в другую сторону. Теперь уже не областное, а районное начальство уговаривает: «Мы же договор подписали… Товарищи по вере! Вы же обещали! За язык никто не тянул! Надо же выполнять».
Структуры-то новые, но колхозы, их руководители – те же, «брать и не возвращать» привыкли. Вспомнить крыловский «Квартет», мне думается, нынче к месту. «Холдинг» ли, «Агрокорпорация», «Агропромышленное объединение», колхозы, СПК, ООО, «товарищества по вере», МУСП, РАО…
Какой же вывод? Неужели куда ни кинь, всюду – клин? «Колхозы-совхозы» – плохо. Пробовали «фермерствовать» – не пошло. И вроде не лежим на боку: каждый год что-нибудь у нас новенькое: вчера – «Агрокорпорация», сегодня – РАО да «холдинги», «Продовольственный фонд», «муниципализации». А проку нет. Какие еще нужны «структуры» и «фермы»?
Замечательная, скажу я вам, «форма производства» – колхоз, когда коллективно работают. Взять, например, «Кузьмичевский». Надои у коров – как в Европе, в среднем по 5 тысяч килограммов в год. Доходы от молока, лука, моркови. Платится вовремя зарплата, содержится детский сад, Дом культуры. «Конечно, – забурчат скептики из бывалых, – город рядом, чего не жить».
Еще один колхоз того же района – «Луч». Пашут, сеют, доят, получают зарплату.
Опять город рядом?
Колхоз имени Ленина. Полторы сотни верст от города. Молоко, мясо, коровы, свиньи, зерно, корма. Зарплата, детсад, прачечная, Дом культуры. Здесь каждый работник производит продукции в сопоставимых ценах ровно в десять раз больше, чем в соседнем, тоже коллективном хозяйстве. Та же земля, то же небо, у людей – те же две руки. Но не в два раза, а в десять раз больше произвели. В десять раз лучше сработали.
Еще один «имени Ленина», он – вовсе у черта на рогах. Самый далекий район, Нехаевский, всегда в хвосте всех сводок, потому что – «глубинка». А этот колхоз словно бельмо: вокруг – засуха, у него – 25 центнеров пшеницы с гектара, у него – коровы доятся, люди работают, нормально живут, даже балетную школу завели в Доме культуры, ни стыда ни совести…
А «фермерство», то есть самостоятельная работа на земле? Когда ни от кого не зависишь и сам своими руками…
Засуха 1998 года. Небывалая, 50 миллиметров осадков за лето. Земля горит, трескается, а у Мельникова – пшеница дает до 26 центнеров с гектара, подсолнечник по 16 центнеров! У Штепо, у Миускова, у Колесниченко с Олейниковым – по 25 центнеров! А рядом – через межу, на колхозных полях – 3 центнера. Вот что такое «фермерство», когда ни от кого не зависеть, только своими руками и головой – для себя.
А какое хорошее дело – «Агрокомпания»! Например, в Серафимовичском районе она существует лишь второй год. Но сумели уйти из-под опеки «Агрокорпорации», сами продукцию реализовывали. Выгодно продав бахчевые культуры, колхозники купили 120 легковых автомобилей. И с местными бюджетами все сельхозпроизводители рассчитались. Разве не завидно?
Для меня сейчас совершенно очевидно, что колхоз, как бы он ни величался: имени Ленина, имени Калинина или просто «Луч»; где бы он ни находился: под боком у города ли, райцентра или у черта на куличках, – колхоз будет жить и работать при любых «суховеях», откуда бы они ни дули: из калмыцких степей или с кремлевских холмов; колхоз будет жить, пока во главе его стоит Иван Варфоломеевич Петров, Николай Иосифович Реуцков, Георгий Васильевич Яменсков. Но таких людей на постах председательских на всю область наберется десяток. А всего хозяйств 600 или более.
Личное, «фермерское» хозяйство будет эффективно работать лишь тогда, когда его хозяин – В. И. Штепо, В. Ф. Миусков, А. Г. Мельников, А. Г. Меркулов, братья Гришины, В. Н. Поляков… К великому сожалению, таких людей тоже можно на пальцах перечесть. Пусть их даже наберется сотня – из 12 800.
Искать надо не форму хозяйствования, не форму собственности на землю (здесь предложение к продаже в нашей области в сто раз превышает спрос), искать надо человека, хозяина.
В начале 80-х годов в очерке «За дровами» писал я про свои же края: «Поселились тут люди издавна, веками жили и кормились и кормили других. Прошлой весной несчастные коровки ели прелую солому. Падёж. Удои по полтора литра «на круг». Весь район в течение пяти лет не выполнял планы по продуктивности скота и птицы… с каждым годом все более желтых от сурепки полей… и пегих, седых от осота… бурьян и бурьян… Падёж скота стал явлением обычным… Как ни горько, надо признавать: на земле теперь работает не хозяин… Хозяина мы вывели. Это был путь долгий и с кровью. Десятилетиями убивался в крестьянине хозяин. Теперь же, не закрывая глаз, надо признать: крестьянин-хозяин на земле кончился».
Повторю это и сейчас с великой горечью. И если прежде от таких выводов шарахались, отказывались печатать, а уже набранное снимала цензура (например, в 1984 году из сборника «Холюшино подворье» – «Советский писатель»), то сейчас это понимают многие.
Крик души нашего губернатора Максюты:
– Хватит выбирать руководителей. Их надо ковать, обучать, назначать и снимать.
«Назначать и снимать» – это мы проходили. А вот «ковать» – посложней задача. Снова – Максюта:
