Еще я еду по ухабам!..(Я снова в Киеве военном,Я с коченеющим солдатомЛечу по спускам и подъёмам,А день расплавился закатомПо этим, с детства мне знакомым,Кирпичным желтоватым стенам.)А мне казалось — из ЧикагоЯ выехал в автомобиле.(Но вот пошла дорога криво,И мы с трудом заколесили,И около универмагаНас бросило волною взрыва.Но уцелела всем на дивоРазболтанная колымага.Вослед за этим взрывом третьеУже прошло десятилетье) —Мы по дороге из ЧикагоОт этого взлетели взрыва!Машина сумасшедшей птицейНа сосны кинулась с откосаИ загремела вдоль оврага,И на дороге из ЧикагоЯ с переломанной ключицей,Я с кровью, хлынувшей из носа.Колен разорванные связкиИ переломанные рёбра,Десятки синяков и ссадин.Я очень скоро буду найден,И, как Иван-царевич в сказке,Я буду по кусочкам собран.Меня положат на носилки,И вежливые санитарыПеренесут меня в карету,И, несмотря на боль в затылке,На переломы, на удары,У них спрошу я сигарету.В карете на носилках лёжа,Затягиваясь струйкой дыма,Я понимаю, что мне плохо,Что жизнь моя непоправима,И с чем-то очень давним схожаСегодняшняя суматоха,Сегодняшняя передряга,Что я живу уже сверхплана,Что существую рикошетом,Что, видимо, по всем приметамНе существует ни Чикаго,Ни Киева, ни Магадана,Ни Конотопа, ни вселенной,А только есть одна дорога,А на дороге катастрофы…У МОЛЬБЕРТАСергею БонгартуЕму, как истому артисту,Не помешает жест актёрский,И у холста взмахнул он кистью,Как палочкою дирижёрской.Чуть-чуть разметивши пространство —(К холсту пять-шесть прикосновений!)Стал блеском бронзовым бросатьсяИ осторожно вешать тени.Цветастая неразбериха!Весёлых красок суматоха!То размахнётся кистью лихо,А то с медлительностью вздоха.Неясно, что он там задумал, —Он занят был работой странной:Он мне казался стеклодувом,Что выдувал пузырь стеклянный.
