– Мы бы хотели предложить термины «снарки» и «буджумы» для наименования субэлементарных частиц, – заявил Марч, – мы выбрали название, даже не подозревая, насколько они удачны. Он написал на доске формулы и вывел математические эквиваленты двух волн частиц.
– И вот, – торжественно начал Марч, – говоря словами Льюиса Кэрролла:
В воцарившейся тишине Марч и Мэдисон спустились со сцены. После Презентации Спок услышал как одна довольно известная ученая дама с усмешкой заметила: «Если им надоела наука, пусть займутся комедией», на что ее коллега ответил: «Что ж, может быть. Но вы не находите, что шутка была неглупой?!» Случилось так, что Споку еще не раз в течение этого дня пришлось увидеть Марча и Мэдисона, и, мало-помалу, он открывал для себя этих людей. Гораздо ближе ему был рациональный Мэдисон, чем блестящий Марч, чья благовоспитанность граничила с холодностью. Но Споку было чрезвычайно интересно в компании обоих, и он бы хотел еще встретиться с ними в космолаборатории.
– Спок, – позвал Кирк.
– Да, адмирал?
– Слушай, они что, были твоими учениками?
– Конечно, нет, адмирал. Они – пионеры в области физики субэлементарных частиц. Я бы гордился честью называться их учеником.
Дэл Марч внимательно смотрел на экран. Он никак не мог получить изображение «Охоты на Буджума». Все ячейки памяти в компьютере были заняты программой «Генезис», но доискаться до программы «Буджум» было невозможно.
Конечно, можно было перекрутить кассету и найти нужное место, но на это ушло бы несколько часов. Буджум причинял много беспокойств. Да что уж там!
Надо бы радоваться, что удалось сохранить всю программу. Буджум был лучшей компьютерной разработкой Вэнса. Она напоминала приключенческий роман.
Работа, проделанная Вэнсом, отражала весь ход исследований «метафорой», но согласился, «Охота на Буджума» звучала более по-коммерчески.
Наконец, Дэл придумал. Если завтра придут солдаты, они устроят обыск.
Было бы жаль разочаровывать их.
Вэнс незаметно подкрался и положил руку на плечо Дэлу.
– Тебе не кажется, что пора с этим покончить? – Дэл усмехнулся. Нет, Вэнс, послушай, разве не настал момент когда Мартовский Заяц может вернуться?
Вэнс насмешливо поглядел на него, потом рассмеялся. Прямо расхохотался. Дэлу незачем было объяснять свой план – Вэнс и так все понял.
Кэрол вернулась в лабораторию. Большая часть важной для науки информации уже была уничтожена, остался лишь алгоритм «Генезиса».
У них был только один день – один день для того, чтобы разобрать аппараты и уничтожить следы своих исследований.
– Сейчас остается только шутить, – сказала Кэрол. В ее голосе звучала усталость и раздражение. Конечно, она волнуется о Дейве, подумал Дэл.
– Мы с Взнсом решили оставить кое-что для обыска, – сообщил, наконец, Дэл. – «Сумасшедшего Кролика».
– Боже мой, это еще что такое? – вздохнула Кэрол.
– Вэнс, неужели она никогда не слышала о нас, – обиделся Дэл. Кэрол, мы были знамениты.
– Что значит «были знамениты»? Вы и сейчас знамениты.
– Мы были знамениты в Порт-Орхланде, Дэл, – мягко сказал Вэнс – это не самое известное место.
– Порт-Орхланд? – переспросила Кэрол.
– Теперь понимаешь?
– А что это такое – Мартовский Заяц?
– Я – Мартовский! – сказал Вэнс Мэдисон, – а он – Заяц.
– Мартовский Заяц! Мы просто вспомнили Льюиса Кэрролла.
Кэрол махнула рукой.
– Дэл, я надеюсь, ты все объяснишь, когда будешь в форме, ладно?
Но Дэл уже не мог не продолжить.
– Когда мы были детьми, у нас была компания, – она есть и сейчас, с тех пор как мы окончили школу, – правда, Вэнс?
– Реальность гораздо интереснее. – Вэнс пододвинул Кэрол стул и знаком пригласил ее сесть.
Дэл усмехнулся:
– Если ты называешь реальностью квантовую химию…
Вэнс заметил, что Кэрол подает признаки нетерпения и, как обычно, вернул Дала к теме разговора.
– Мы писали компьютерные игры. Наша компания называлась «Мартовский Заяц». И делали мы немало. В Порт-Орхланде нас знали как «хороших ребят, которые делают добрые дела».
Вэнс стал массировать судорожно сжатые мышцы на шее и плечах Кэрол.
– Не представляю, – отозвалась она.
Кэрол непроизвольно вздрагивала от непереносимой боли, когда Вэнс касался особенно болезненных точек, но все же, она постепенно начала расслабляться.
– Дело в том, что лучше всего наши игры раскупались на космодромах усмехнулся Дэл.
– Чем дальше, тем лучше – добавил Вэнс. – Там ведь совсем нечего делать.
– Да уж, не то что в Космолаборатории.
Это была правда. Космолаборатория была, возможно, последним серьезным предприятием Федерации. Там надо было работать на полную катушку по восемнадцать часов в день, семь дней в неделю – и так почти целый год, концентрируя мозг на решении одной проблемы.
Дэл чувствовал, что внутренний огонь, поддерживающий каждого ученого, начинал постепенно в нем угасать. Он все чаще подумывал о веселых поездках с компанией, и развлечениях с первой приглянувшейся ему особой.
Ему казалось, что он перерос все эти вещи еще несколько лет назад, но если случалось рассказать об одном из ночных кошмаров Вэнсу, его приятель и компаньон предлагал возродить их старый бизнес. В Космолаборатории можно было спиться или отупеть – или и то, и другое вместе, и Вэнс понимал, что Дэлу пошло бы на пользу новое занятие.
– Мы написали «Буджума» для развлечения. Но почему бы не оставить его для «Уверенного»? – сказал Дэл.
Кэрол хмыкнула:
– Блистательная мысль! Будет жалко, если они проделают такой путь без всякой пользы!
Они засмеялись.
Последние дни были удивительными. Каждый член команды пытался убедить другого в том, что приказы Звездного Флота ошибка, смешная и грубая ошибка, и если им удастся наладить связь с Федеральной Ассоциацией или Федерацией научных компьютерных сетей, все разъяснится. Какой-то ревностный сотрудник Звездного Флота будет вызван на ковер или даже снят с должности. Все, что им следовало сделать – это сохранить «Генезис» и данные исследований от рук «Уверенного», пока к ним не придут на помощь.
Если посмотреть на дело с этой стороны, все напоминало гигантскую игру в прятки. Но игра становилась все опаснее, все страшнее, чтобы быть смешной.
– Я включил «Монстра», – проговорил Дэл.
– Да, да, – улыбнулась Кэрол. – Вы, ребята, и здесь найдете себе развлечение.
– Точно, – подтвердил Вэнс.
Они снова рассмеялись. Они проработали уже сорок восемь часов подряд.
Дэл чувствовал дикую усталость, все суставы ломило.
Кэрол легонько коснулась руки Вэнса.
– Спасибо. Мне гораздо лучше.
