– Не содержанием, а самой книгой, подарком – в день рождения! ответил он. – Разве сейчас не лучшие времена?
Джим выглядел смущенным и недовольным, избегал взгляда Спока, и тот удивился: как может подарок, так порадовавший вначале, стать причиной ощущения неловкости? Споку снова показалось, что Джим чем- то сильно расстроен.
– Джим?
– Большое спасибо, Спок, – оборвал его Кирк, делая вид, что не слышит вопросительных интонаций в голосе Спока.
– Да, именно это и есть лучшие времена. Тебе кажется, нужно вернуться на «Энтерпрайз». До завтра… – И с этим ушел.
Спок поднял кусок бумаги и снова свернул его. Он пытался угадать, сможет ли он вообще понять людей когда-нибудь.
Глава 2
Космическая дата 8130.4.
Сверхсекретно. Запись в бортжурнале сделана командиром
Павлом Чеховым, дежурным офицером «Уверенного». Приближаемся к
Орбите Альфа Цети VI; продолжая поиск планеты, отвечающей
Требованиям эксперимента «Генезис»; мы исследовали уже 16 миров,
Но до сих пор наши поиски были безрезультатны.
«Уверенный» – чаще всего именуемый членами экипажа – «эта старая посудина» – плыл в космическом пространстве к Альфа Цети VI, с ее двадцатью крошечными ненаселенными, совершенно похожими одна на другую планетками, которые до сих пор не были исследованы. Павел Чехов, старший дежурный офицер, на капитанском мостике (в капитанской рубке) заполнил бортжурнал и засекретил данные в памяти компьютера.
– Бортжурнал заполнен, капитан, – доложил он.
– Благодарю вас, Чехов.
Кларк Террелл откинулся на спинку капитанского кресла.
– Есть ли у нас данные пробного анализа на Альфа Цети VI?
– Да, сэр.
Чехов ввел данные, чтобы капитан, при необходимости, мог вывести их на экран, на котором сейчас было изображение Альфа Цети VI. Планета медленно вращалась перед ними, ее поверхность была окутана болезненно-желтым туманом. В составе атмосферы преобладали нитроген и суплированная окись: покрывающий поверхность песок тысячелетиями наносился и сдувался ураганами.
На Альфа Цети VI меньше всего можно было ожидать обнаружение жизни.
Но если экипажу повезет, то их надежды наконец-то оправдаются.
«И как раз вовремя», – подумал Чехов. «Нам нужна хоть небольшая удача».
В начале экспедиции Чехов думал, что это утомительное, но недолгое и легкое задание. Неужели так сложно найти необитаемую планету? Теперь же, несколько месяцев спустя, он чувствовал, что взялся за утомительную, бесконечную и невыполнимую задачу. Необитаемых планет было предостаточно, но безжизненную планету, нужного размера, вращающуюся вокруг нужного светила в пределах его биосферы, в системе, не населенной никакими иными формами жизни; такую планету отыскать не так уж легко. Они исследовали уже пятнадцать планет, предполагаемых кандидатов, но каждый раз обнаруживались параметры, нарушавшие строгие условия эксперимента. Чехов устал. Весь экипаж тоже смертельно устал. Сначала корабль направился к планетам, хотя бы поверхностно исследованным предыдущими экспедициями, но теперь «Уверенный» уходил все дальше и дальше, туда, где до сих пор корабли Федерации не появлялись ни разу. Запросив у компьютера данные о системе Альфа Цети VI, Чехов вдруг обнаружил, что кроме допотопного отчета об автоматическом исследовании у них нет вообще никакой информации. Сначала он слегка удивился полному отсутствию данных, а затем и тому, что до сих пор вообще ничего не слышал об этой системе.
Альфа Цети VI оказалась в списке кандидатов именно потому, что за последние шестьдесят лет никто так и не удосужился ее посетить: она была абсолютно безынтересна.
Когда планета вышла из зоны видимости, Террелл вывел на экран данные автоисследования, добавляя информацию, собранную ими уже по пути.
– Да, Павел, теперь я вижу, что показалось тебе противоречивым, сказал он. Капитан вновь взглянул на экран, поглаживая свою курчавую черную бородку.
По данным исследования в системе значилось – 20 планет: 14 маленьких, каменистых внутренних планет, 3 газовых гиганта и 3 внешних эксцентрических.
– Я думал над этим, капитан, – сказал Чехов. – Здесь возможны только два варианта: Альфа Цети VI исследовалась одной из самых ранних автоматических исследовательских станций, поэтому не всегда следует доверять их данным – архивные записи велись очень небрежно. Но возможен и другой вариант: со времени проведения исследований состояние системы могло измениться.
– Что-то не очень на то похоже.
– Да, конечно, сэр, шестьдесят лет – это ничтожно малый срок с точки зрения астрономии, возможность серьезных видимых изменений за этот срок минимальна. Ошибки пробного анализа – обычная вещь, капитан.
Террелл оглянулся назад и усмехнулся.
– Может быть, вы думаете, что вместо скалистого шара мы найдем цветущий сад?
– Боже мой! – вдруг выдохнул по-русски Чехов. – Боже мой, надеюсь, что это не так. Нет, сэр, наши исследования подтверждают прежние данные: скалы, лесок, коррозийная атмосфера.
– Трижды браво за коррозийную атмосферу, – воскликнул мистер Бич, и все в рубке рассмеялись.
– Согласен на все сто, мистер Бич, – сказал Террелл.
Несколько часов спустя, приближаясь к орбите, Чехов пристально разглядывал маленькую, уродливую планету, страстно желая, чтобы она оказалась именно тем, что они ищут. Он был сыт по горло этим путешествием.
Слишком мало было дела, зато слишком много свободного времени, которое нечем занять. От этого развиваются паранойя и депрессия, усиление которых он уже почувствовал на этом этапе путешествия.
Иногда ему даже казалось, что назначение сюда не было случайным невезением. Быть может это – наказание за какую-нибудь небрежность, или тайное недоброжелательство начальства?
Он пытался убедить себя в том, что эта мысль сама по себе абсурдна и, что гораздо хуже, если позволишь ей завладеть тобой, она станет навязчивой и озлобит тебя против всех. Кроме того, выходит, что и весь экипаж был наказан заодно с ним. Однако, эта команда нарушителей не была похожа нисколько на разочаровавшихся неудачников: у экипажа просто не было подобных проблем. Или, по крайней мере, так было до тех пор, пока они не подписали этот невыносимый контракт.
Кроме того, у капитана Террелла была отличная репутация: он не был похож на офицера, обреченного командовать ребятами, оказавшимися в тупике.
Он всегда говорил тихо и был прост в общении; если дни, затянувшиеся на недели, которые превратились в месяцы безрезультатных поисков, и раздражали его, то он ничем не проявлял свое недовольство. Это вам не Джим Кирк, но…
«Может быть, все дело именно в этом», думал Чехов. «Я слишком много последнее время думал о былых временах на „Энтерпрайзе“, сравнивая это с моей нынешней работой, а это ведь несопоставимо. Но тогда, что же можно будет сравнить с тем временем?»
– Внимание. Вхождение в орбиту нормальное, мистер Бич?
– Да, сэр, все в норме, – ответил штурман.
– Что на экране наблюдения за поверхностью?
– Все без изменений, капитан.
На экране Чехова появился сигнал, который ему очень хотелось оставить незамеченным.
«Кроме… за исключением…»
– О, нет, только не это, – вздохнул кто-то. Все члены экипажа, повернувшись, смотрели на Чехова с разной степенью недоверия, раздражения и враждебности. На верхнем этаже капитанской рубки пробурчал
