Как соблазнить призрака

него такие же глаза. Когда он смотрит на вас дольше минуты, вы прямо тонете в них.

Я не представляла, что Анжела может быть такой поэтичной. И я точно знала, что она имеет в виду. Эти глаза так меня зачаровали, что я находилась на грани истерики.

– А где вы видели горы с бездонными озерами, Анжела? – спросила я.

– У мамы есть календарь за 1997 год, висит на двери кухни. Я не разрешаю его снимать, потому что мне нравятся фотографии. Настоящие горы я никогда не видела. Я все хочу заскочить домой и забрать его – повешу в своей комнате здесь.

– А что за актриса? – поинтересовалась мама.

– Сельма Уокер. – Я слишком поздно вспомнила, что Сельма просила никому не говорить, что я пишу для нее книгу.

– О, забыла вам сказать, она звонила, – спохватилась Анжела. – Сказала, что послала следующую кассету.

– Вы разговаривали с ней?

– Нет, я не подходила к телефону. Мы же договорились, что я буду пользоваться мобильным. Я услышала ее голос на автоответчике. – На новой кассете, которую мне пришлось купить, поскольку старую полиция не вернула.

Наверное, она слушала и всех остальных. Хорошо, что хоть Базз не звонил.

– Кто такая Сельма Уокер? Я никогда о ней не слышала, – произнесла мама.

– Вы никогда не смотрели «Братство»? – поразилась Анжела.

– А что такое «Братство»?

– Самая популярная английская мыльная опера, мам.

– О, актриса мыльных опер, – презрительно фыркнула мама, потеряв к ней интерес.

– Это такое же искусство, как и любое другое. – Мне вдруг захотелось защитить бедную Сельму. Она мечтала завоевать Бродвей, но закончила в сериалах. Что ж, она пользуется успехом и имеет право собой гордиться.

– Насколько я понимаю, вы смотрите «Братство»? – Мама взглянула на Анжелу. – Как ваше настоящее имя, кстати? Я не могу называть вас Анжелой.

– Я вас не виню, – на удивление весело отозвалась Анжела. – Особенно потому, что я чертенок. Анжелина. Да, я смотрю, но она мне ни капельки не нравится.

– Почему? – Я была заинтригована.

– Она такая корова. То, как она вертит мужем и золовками…

– Но ведь это Салли Макивэн – героиня, которую она играет, а не сама Сельма Уокер, – возразила я.

– Какая разница? – не согласилась Анжела. – Но я ума не приложу, что она делает замужем за таким шикарным мужчиной, как Базз. Она же ему в матери годится.

– Томми, положи на место, – сказала я. На мой взгляд, он слишком лихо орудовал ситечком кофеварки. Если он его уронит, нам придется потратить часы, чтобы по капле нацедить кофе через пластиковый фильтр. – Все будут кофе? – спросила я отнюдь не радушно: мне не хотелось допоздна обсуждать Сельму Уокер.

– Я поднимусь наверх, – сказала мама. – Я даже не разобрала вещи.

– Я пойду с тобой и постелю тебе. – Отличный предлог выйти из комнаты.

Разумеется, дело закончилось тем, что я просто смотрела, как она сама стелет постель. Когда надо было что-то сделать, она всегда низводила меня до роли стороннего наблюдателя, а я не противилась. Отчасти из лени и привычки сваливать дела на других, если они того хотят. А отчасти потому, что я знала – как бы мама ни уговаривала меня встряхнуться, ей нравилось управлять ситуацией. Еще она безропотно отнеслась к тому, что ее не поселили в прежней спальне и придется делить ванную с Анжелой. Обычно я освобождала для мамы главную спальню, но на этот раз меня не предупредили. Хотя, может, она слишком устала, и разнос ждет меня утром.

Через полчаса она все приготовила для себя. Краем уха я слышала, как сперва Томми, а потом Анжела поднялись по лестнице в свои комнаты. Когда я уже собиралась закрыть дверь и удалиться, мама подошла ко мне. Она стояла так близко, что мы могли обняться.

– Хороших снов, мама. – Я боролась с искушением поцеловать ее на ночь.

– Спокойной ночи, Ли. Я просто хотела сказать тебе, как мне важно быть здесь.

– Это твой дом, мам.

– Нет. – Надо же, она взяла меня за руку и не отпускала. – Я имею в виду, здесь… с тобой.

Я закрыла дверь и разразилась беззвучными рыданиями. Она сделала то, чего я всегда от нее ждала, и теперь я не могла справиться с чувствами. Я вошла в спальню зареванная, и Томми сел на постели.

– Что случилось?

– Молчи. Если я сейчас стану об этом думать, то прореву всю ночь.

– Хоть какое-то разнообразие после твоего храпа.

– Моего храпа? Что значит – моего? – Как обычно Томми удалось еще на подходе рассеять мою истерику.

Я легла рядом с ним.