со своей ногой? И, кстати, ты мне так и не объяснил, почему не дал мне знать, что опаздываешь. Ты бы мог избавить меня от необходимости давать всем вокруг кучу уклончивых ответов.
– Каньон – исторический заповедник. Все коммы запрещены, даже
примитивные, вроде рации или браслетов-телефонов.
– Это какое-то варварство, – сказал Джим. – Ты еще, поди, за это
– И еще как! – сказал Маккой. – Ты не можешь просто так взять и
отправиться туда. Страховка составляет немалую сумму, и еще ты должен поклясться мотоциклом своей бабушки, что не подашь в суд на компанию, если упадешь в воду и потонешь.
– Не вижу, в чем тут прелесть, – сказал Джим.
– Это чуть не самое классное, что было в моей жизни. Джим, у тебя зависимость от всех этих высоких технологий.
– Без «всех этих технологий» у нас бы были крупные проблемы. А с ними
твоя нога так не выглядела бы, – От одного взгляда на ногу Маккоя колено Джима снова начинало ныть.
Маккой радостно улыбнулся.
– Нас выбросило из лодки. Меня протащило по камню. Мы потеряли кое-
что из снаряжения; мы еще думали, что к тому же потеряли пару людей, но мы их позже подобрали. Поэтому я и опоздал. – Он нежно улыбнулся при этом воспоминании. – И кое-что из еды тоже пропало, так что последние два дня мы подсократили рацион…
– Почему же вы не попросили, чтобы вам переправили… – Джим
замолчал. Маккой же сказал ему, что каньон – исторический заповедник, а он знал, что в парках такого назначения транспортация запрещена. Однако же транспортер был настолько привычным явлением, что он с трудом мог представить, что не может связаться с кем-нибудь и тут же получить то, что ему необходимо. Транспортер отказывал гораздо реже, чем, скажем, система вентиляции.
Лифт остановился в секторе, где были офицерские каюты. Маккой вышел.
– Это был потрясный отпуск, Джим.
– Мне это что-то не показалось потрясным. Мне так показалось, что тебе
нужен отпуск, чтобы прийти в себя после этого отпуска. Мог бы хоть сказать… – Лифт попытался закрыться, Джим сунул руку в поле сенсоров.
– Я не хотел, чтоб меня отслеживали! – сказал Маккой, немного
резковато. Из-за темного загара его голубые глаза казались более глубокими и яркими. Белые черточки вокруг глаз исчезли, когда он прищурил глаза. – Я не хотел, чтобы можно было в любой момент позвонить и вызвать помощь. Я хотел посмотреть, могу я сделать что-нибудь самостоятельно, или нет, – без этой вечной страховки. Что ты, не понимаешь, что ли, Джим?
Джим, пораженный, почувствовал себя неуверенно.
– Да, – сказал он. – Да, конечно, понимаю. Извини, если встал тебе на горло. Я просто беспокоился. Очень беспокоился.
– Ладно, ничего. У меня есть время принять душ и переодеться, прежде чем я приступлю к работе?
– Нет, но, думаю, тебе в любом случае лучше и принять душ, и переодеться. И сделать что-нибудь с этой щетиной.
– А я хотел отрастить бороду.
Маккой явно его дразнил. Джим улыбнулся.
– Глупость даже Звездный Флот не в силах запретить.
– Пожалуйста, соблюдайте правила пользования турболифтом, – сказал компьютер. – Пожалуйста, освободите двери лифта.
– Хорошо бы они запретили говорящие лифты.
– Ну, пока.
Маккой, уже пошедший вниз по коридору, махнул в ответ рукой, затем вдруг внезапно повернул обратно.
– Джим…
Джим снова сунул руку в двери лифта. Они нехотя раздвинулись. Сигнал
предупреждения издал пару отрывистых гудков. Следующим действием будет закладывающий уши визг.
– Только скажи, как далеко ты зашел, пытаясь меня выследить?
Джим убрал руку из зоны сенсоров в тот миг, когда сигнал завелся по-серьезному.
– Ты не захочешь это узнать, – сказал он, и двери лифта закрылись между ними.
Сулу нервно сжал руки. Он представлял себе все те вещи, которые можно сделать неправильно, управляя звездолетом класса «Созвездие». Без сомнения, вывод «Энтерпрайза» из космодока обеспечит ему перевод, беда только, что вряд ли это будет тот перевод, которого ему хотелось бы. Скорее всего, это будет транспортник, перевозящий руду для сплавов, которые понадобятся, чтобы отремонтировать док и корабль после его управления.
Он, конечно, мог наделать и менее значительных ошибок, и все равно выглядеть дураком. С другой стороны, принимая в расчет вещи, которые он уже видел на этом корабле, Сулу решил, что напортачить надо по-серьезному, чтобы это вообще кто-то заметил. Он улыбнулся, вспомнив реакцию капитана при появлении главного офицера медслужбы.
Жаль, что Джеймса Кирка не было на борту, когда я тут появился с моей саблей, подумал Сулу. Может, я бы тогда получил перевод, даже не прося об этом.
Шум компьютеров и реплики членов экипажа обтекали его, как океанская волна. Капитан дал приказ убрать крепления. Сулу почувствовал изменение в положении судна. Чувство, которое он не мог бы никак назвать, сказало ему, что «Энтерпрайз» ничто не держит. Его удивило, что эту свободу можно почувствовать на корабле такого размера, который, разумеется, управлялся приводом антиматерии, – огромная неуклюжая масса с громадными двигателями, чтобы перебрасывать его с места на место.
Пора брать управление. Он коснулся контроля. Корабль вздрогнул и нырнул, как раненая птица.
– Мистер Сулу! – заорал капитан.
Сулу резко дернул корабль к воротам, дал перекомпенсацию и вынужден
был тут же что-то делать с угрозой того, что корабль закрутится и кувыркнется. Корабль трепетал в его руках, чувствительный, словно шлюпка на солярной энергии. Он сглотнул.
Интерком взорвался репликами, – все отделения корабля требовали объяснить, что происходит.
– Мистер Спок! Возьмите управление.
– Мое внимание полностью занято, сэр, – сказал Спок.
– Я могу вывести нас из Космодока, сэр! – сказал Сулу. Его лица пылало
от унижения.
– Уверен, что можете, мистер Сулу. В чем я не уверен – останется ли после этого что-нибудь от Космодока.
Сулу запротестовал, но инженерный, самый настойчивый среди всех, кто хотел знать, что происходит, отвлек внимание капитана Кирка. Мистер Скотт возражал против подобного обращения с двигателями так возмущенно, словно пострадал он сам. Кирку пришлось употребить все усилия, чтобы его успокоить.
Сулу по-прежнему управлял кораблем, который в этот момент дрейфовал куда-то в сторону наблюдательных окон Космодока. Осторожно, – крайне осторожно – он направил «Энтерпрайз» на верный путь.
– Мистер Скотт! – воззвал Кирк в третий раз.
Скотт умолк.
– Да, капитан?
– Доложите о повреждениях, мистер Скотт.
– Двигатели, и их корпус – они не предусмотрены для такого использования…
Сулу вызвал импульсные. Они слегка подтолкнули корабль, – достаточное ускорение, чтобы он подался к воротам Космодока.
– Какие повреждения, мистер Скотт? – снова сказал Кирк.
