даже после того, как стало возможно получать другим путём то, что добывалось из китов. Культура китов…
– Нигде и никогда не было доказано, что у китов была культура! – вскричал Маккой.
– Нет. Потому что вы уничтожили их, прежде чем у вас хватило ума понять, какие знания может принести вам такое открытие. – Маккой опять попытался возразить, но Спок продолжал. – Язык малых представителей семейства китовых содержит явные признаки высокоразвитой цивилизации. Всё это утрачено безвозвратно. В любом случае, воздействие на популяцию было слишком большим, чтобы киты могли выжить. В двадцать первом веке они исчезли окончательно.
Он взглянул на монитор. Экран показывал изображение огромной туши горбатого кита, вздутой и безобразной в своей смерти. Суетящиеся вокруг земляне свежевали её. Большие куски тела падали на палубу, вода в море сделалась тёмно-красной от крови. Спок наблюдал за реакцией своих товарищей. Зачарованные, Кирк и Маккой смотрели на экран, не в силах сдержать ужас при виде сцены смерти и расчленения разумного существа.
– Возможно, – сказал Спок, – неизвестная нам цивилизация послала зонд, чтобы выяснить, почему прекратилась связь. С китами.
– О Боже, – прошептал Маккой.
– Спок, а мы не могли бы имитировать ответ горбатого кита на этот сигнал?
– Мы можем сымитировать звуки, но не язык. В лучшем случае это будут обрывки фраз, в худшем – тарабарщина.
– А на какой-нибудь другой планете этот вид существует?
– Этот вид был истреблён прежде, чем человечество научилось заселять другие планеты земными формами жизни. Он характерен только для Земли. Земли прошлого.
– Если этому зонду нужен горбатый кит, мы дадим ему горбатого кита, – заявил Маккой. – Мы сумели возродить много исчезнувших видов, клонируя замороженные ткани…
– Это не решит проблемы, доктор Маккой, – ответил Спок. – Причина, по которой большие киты не были клонированы, заключается в отсутствии больших китов, которые могли бы научить их выживанию, не говоря уже об общении. Разумеется, вы можете клонировать кита – но это будет одинокое существо, лишённое языка и каких бы то ни было знаний о своей культуре. Представьте себе ребёнка-землянина, выросшего в полной изоляции. Представьте… меня, откажись Вы подвергнуться
– Выходит, у нас нет выбора, – сказал Кирк. – Мы должны уничтожить зонд прежде, чем он уничтожит Землю.
– Это совершенно безнадёжно, адмирал. – Спок говорил спокойно, всего лишь констатируя факт. – Зонд нейтрализует нас так же легко, как все корабли, которые встречались ему до сих пор – а каждый из них был гораздо более мощным, чем судно, которым Вы командуете сейчас. Главнокомандующий Картрайт приказывает всем кораблям не приближаться к Земле.
– К чёрту приказ! Я не оставлю родную планету, когда ей грозит уничтожение. Неужели нет никакой альтернативы?
Спок воспринял вопрос адмирала Кирка как интересную задачу для интеллекта.
– Разумеется, есть одна альтернатива, – сказал он. – Она очевидна. Не могу гарантировать, что она окажется успешной, но попытка возможна.
– Ты только что сказал, что китов нет нигде, кроме Земли, да и то в прошлом, – сказал Маккой.
– У Вас отличная память, доктор, – отвечал Спок. – Именно так я и сказал.
– Тогда как же…? – Маккой посмотрел на Спока, на Кирка и опять на Спока. – Минутку, чёрт подери!
Адмирал Кирк принял решение мгновенно. Спок вспомнил, что это его характерная черта.
– Спок, – сказал Кирк, – подготовь расчёты для прыжка в прошлое. – Он обратился к Маккою. – Пошли, Боунз. Навестим Скотти.
Маккой запротестовал было, но Кирк вышел из компьютерной, буквально таща его за руку. Спок с интересом проводил их взглядом. Кирк задал ему вопрос, и он ответил, совершенно не собираясь предпринимать каких-либо действий на основе своей информации. Всё же интересно, сумеет ли он решить математическую задачу, поставленную перед ним адмиралом Кирком.
Снова повернувшись к компьютеру, Спок убрал с экрана файл о китах и приступил к расчётам.
Глава 4
Радость странника пересилила скорбь от потери контакта с существами маленькой планеты. Теперь мир был скрыт за непроницаемым облачным покровом. На всей планете бушевали грозы. Когда они не заливали сушу, они обжигали её молниями, от которых вспыхивали пожары, и тогда к облакам примешивались сажа, пепел и газы. Температура продолжала падать. Вскоре дождь сменится снегом от полюсов до экватора. Оставшаяся незначительная жизнь погибнет от холода. После того, как планета станет стерильной, облака прольются дождём, и осядут мелкие частицы, оставшийся в атмосфере углекислый газ будет способствовать резкому потеплению. И тогда странник примется за работу.
А до тех пор остаётся только ждать.
Маккой упрямо следовал за Джимом в носовую часть корабля. План Кирка вызывал у него сильное беспокойство, причины которого были пока неясны ему самому.
– Джим, – сказал он, – ты уверен, что это правильный выход?
– Не понимаю, о чём ты.
– Прыжок во времени. Изменение прошлого и будущего.
– Мы не пытаемся изменить не прошлое, ни будущее, Боунз. Мы пытаемся изменить настоящее.
– Но мы – прошлое для людей будущего.
– Это самый хитроумный аргумент, который я когда-либо слышал, – сказал Джим.
Маккой продолжал, игнорируя металлические нотки в голосе Кирка.
– Что, если мы сделаем что-то такое, что вызовет изменения истории?
– Именно это мы и собираемся сделать, Боунз. Вызвать изменения.
– Не увиливай от ответа – ты знаешь, что я имею в виду!
Джим молча шагал вперёд.
– В былые времена на «Энтерпрайзе», – продолжал Маккой, – мы порой оказывались перед лицом подобной катастрофы. И порой нам приходилось делать то, труднее чего нет во все вселенной – ничего не делать.
Джим замедлил шаг, но не остановился.
– Джим, а что сказал бы Хранитель?
Развернувшись, Джим схватил Маккоя за грудки и прижал к стене.
– Не смей говорить мне о былых временах на «Энтерпрайзе»! – закричал
