Сочинения

невидимая тварь превосходит тварь видимую: то не будет несообразности, если мы назовем его духом Божиим. Ибо что не Божье в ряду созданного Богом, когда даже о самой земле сказано: Господня земля и неполноте ея (Пс. XXIII, 1), и обо всем вообще написано: Яко твоя суть вся, Владыко душелюбче, (Прем. XI, 27)? Но так Дух Божий может быть понимаем в таком только случае, если слова: в начале сотвори Бог небо и землю будем разуметь, как слова, сказанные только о видимой твари, именно так, что над материей видимых предметов в начале их образования носился невидимый дух, который однако сам был тварью, т. е. не Богом, а созданною и поставленною от Бога природою. Но если все твари, т. е. и разумную, и душевную, и телесную считать материей, обозначаемою словом вода, то в данном месте под Духом Божиим никоим образом нельзя понимать чего–либо другого, кроме того непреложного и Святого Духа, который носился над материей всех, созданных Богом, вещей.

Может об этом духе возникнуть еще и третье мнение, именно, что под именем духа сделано указание на элемент воздуха, и что, таким образом, обозначены четыре элемента, из которых возник настоящий видимый мир, т. е. небо, земля, вода и воздух, — обозначены, впрочем, не потому, что они уже были разграничены и определены, а потому, что они в бесформенном смешении материи, предуказывалось только их возникновение, а само это бесформенное смешение материи обозначено именем тьма и бездны. Но какое бы из этих мнений ни было верным, должно верить, что Бог есть создатель и Творец всего, что произошло, что видимо или невидимо, поскольку это касается самой природы, а не пороков, которые противны природе, и что нет, решительно ни одной твари, которая бы не от Него получила начало и совершенствовалась в своем роде и своей сущности.

ГЛАВА V

О стихах 3 и 4 Бытия. Троякий свет — эфирный, чувственный и разумный. Что такое свет.

И рече Бог: да будет свет, и бысть свет. Не следует думать, что Бог сказал; Да будет свет голосом, выпущенным из легких, языком или зубами. Такие представления свойственны плотским людям, а мудрствовать по плоти смерть есть (Римл. VIII, 6). Cлова сии: Да будет свет сказаны неизреченным образом. Но возможен вопрос, сказано ли это изречение единородным Сыном, или же само оно есть Сын единородный: потому что изречение это называется Словом Божиим, которым создано все (Иоан. I; 1, 3), лишь бы только при этом мы далеки были от нечестивой мысли, что Слово Божие — единородный Сын — есть слово, как бы произнесенное голосом, подобно тому, как это бывает у нас. Слово Божие, которым создано все, не имеет ни начала, ни конца; рожденное безначально, Оно совечно Отцу. Поэтому изречение: Да будет свет, если оно было начато и прекращено, скорее есть слово, сказанное Сыном, чем само есть Сын. Впрочем, и это непостижимо, и никакой плотский образ пусть не проскользает [при этом] в душу и не возмущает благочестиво–духовного разума; так как мнение, что в природе Божией, взятой в собственном смысле, что–либо имеет начало и конец, есть мнение дерзкое и опасное, которое, впрочем, по снисхождение простительно плотским людям и малым детям, да и то не как мнение, с которым бы они оставались на будущее время, а как мнение, которое со временем они оставят. Ибо если и говорится, что Бог что–либо начинает и оканчивает, это нужно понимать так, что все такое начинается и оканчивается не в самой Его природе, а в Его твари, которая удивительным образом Ему повинуется.

И рече Бог: да будет свет.

Тот ли это свет, который мы видим своими телесными глазами, или какой либо сокровенный, который не дано нам видеть посредством тела? И если он свет сокровенный, то телесный ли, который, может быть, распространен по пространству в высших частях Мира, или же бестелесный, такой, какой существует в нашей душе, к которому относится также и исследование, чего должны мы избегать и желать своими телесными чувствами, и которого не лишены даже и души животных, или такой, который — выше разума и от которого начинается все, что сотворено? Но какой бы свет он не означал, мы, однако, должны думать, что он — свет сотворенный, а не тот, которым сияет Сама рожденная, но не сотворенная Премудрость Божия, чтобы не подумать, что Бог был без Света, прежде чем создал тот, о коем идет теперь речь. Об этом последнем, как достаточно показывают и самые слова, замечается, что он сотворен: И рече, говорит, да будет свет, и бысть свет. Иное дело Свет, рожденный от Бога, а иное — свет, который Бог сотворил: рожденный от Бога Свет есть сама Божественная Премудрость, свет же сотворенный есть свет изменяемый, какой бы он ни был, телесный или бестелесный.

Но недоумевают обыкновенно, каким образом телесный свет мог существовать раньше, чем созданы были небо и небесные светила, о которых говорится после света: как будто легко или же совершенно возможно для человека понять, существует ли какой–нибудь свет кроме неба, который, однако, распространен и разлит по пространству и обнимает собою мир! И хотя под светом мы можем здесь разуметь свет и бестелесный, если скажем, что в книге Бытия говорится не об одной только видимой твари, а о всей твари вообще, но какая нужда останавливаться на подобном споре?! И может быть, что раз сотворены были Ангелы, то под тем светом, о котором люди совопросничают, хотя весьма кратко, но вполне прилично и соответственно обозначены именно Ангелы.

И виде Бог свет, яко добро. Эти слова нужно понимать не как выражение как бы радости от необычайного добра, а как одобрение творения. Ибо, — насколько это может быть выражено на человеческом языке, — что приличнее сказать от лица Бога, как не слова: рече, бысть, угодно, так что в рече дается разуметь Его власть, в бысть — Его могущество, а в угодно — Его благоволение: так эти неизреченные [действия] должны были быть выражены людям человеком, чтобы послужить всем на пользу!

И разлучи Бог между светом и между тьмою. Отсюда можно понять, с какою верностью описываются действия Божественного творения. Ибо никто, конечно, не станет думать, что свет сотворен для того, чтобы быть смешанным со тьмою, а потому он нуждался в отделении от нее; но это разделение света от тьмы произошло именно вследствие того, что свет был создан. Ибо кое общение свету ко теме (2 Корнф. VI, 14.)? Таким образом, Бог разделил свет от тьмы тем, что создал свет, отсутствие которого называется тьмою. А различие между светом и тьмою такое же, как между одеждою и наготою, или полным и пустым, и под.

Выше сказано, в каких значениях можно понимать свет: противоположные им отрицания могут быть названы тьмою. В самом деле, есть свет, который мы видим своими телесными глазами и сам — телесный, как напр. свет солнца, луны, звезд и других подобных [тел], буде есть они; этому свету противоположна тьма, когда какое–нибудь место лишено бывает видимого света. Есть, затем, другой свет: это — жизнь чувствующая и имеющая способность различать то, что при посредстве тела переносится на обсуждение души, т. е. белое и черное, звонкое и хриплое, благовонное и зловонное, сладкое и горькое, горячее и холодное и проч. в этом роде. Ибо иное дело свет, ощущаемый глазами, и иное — свет, который возбуждается при посредстве глаз, чтобы быть ощущаемым: первый находится в теле, а второй хотя и при посредстве тела воспринимает ощущения, находится, однако, в душе. Противоположная такому свету тьма есть, так сказать, нечувствительность, или лучше — бесчувственность, т. е. отсутствие способности ощущать, хотя бы и было на лицо то, что могло бы быть ощущаемо, если бы в этой жизни был свет, посредством которого ощущение происходит. Это — не то, как когда отсутствуют телесные органы, напр. у слепых или глухих, ибо в их душе есть тот свет, о котором у нас теперь идет речь, но недостает только телесных органов; и не то, как во время молчания не слышно бывает голоса, когда есть и этот свет в душе, и органы телесные имеются, но не получается ничего, что ощущалось бы. Отсюда, не тот лишен бывает этого света, кто не ощущает по указанным причинам, а тот, кто вовсе не имеет самой этой способности в душе своей, которая обыкновенно не называется уже и душою, а просто жизнью, какая, как думают, свойственна виноградной лозе, дереву, и всякому растению, если только, впрочем, можно каким–либо образом убедиться, что они имеют жизнь, как думают некоторые, крайне заблуждающиеся, еретики [2], допуская, что [деревья] не только ощущают телом, т. е. видят, слышат, и