— Нет, — ответил он, радуясь тому, что нет необходимости лгать. — А ты почему спрашиваешь?
— Да так… Просто родом с Гренадина один человек, который умеет метать нож не хуже тебя. Нет, это я слишком мягко выразился. В этом деле ему нет равных. Он с такой поразительной точностью попадает в цель, что пока мне не встретилась ты, я ни за что бы не поверил, что есть второй человек, кто так же ловок, как он.
Уил на мгновение онемел.
— Вот как? — выдавил он из себя. — И кто же это?
— Ромен Корелди. Выходец из богатой благородной семьи.
Услышав такой ответ, Уил запаниковал.
— И вы с ним были знакомы? — Дурацкий вопрос сорвался с губ, прежде чем Уил успел сообразить, что говорит. — Я хочу сказать, тебе доводилось видеть его?
Его ум напряженно работал, пытаясь обнаружить в крупицах памяти, что все еще оставались от Корелди, воспоминания об этом человеке.
— Нет, он был старше меня. Правда, он иногда проводил время в компании моих старших братьев, но сам я тогда был еще ребенком. Но однажды мне довелось видеть, как он похвалялся своими умениями перед ребятней. Мне тогда было лет пять. Он так мастерски владел ножом, что с расстояния в двадцать пять шагов мог разрезать нитку, а ведь и сам тогда был почти мальчишка.
Уилу не давала покоя какая-то мысль, но он отмахнулся от нее. К сожалению, память Корелди этих событий не сохранила, а потому и имя спутника ничего ему не говорило.
— И что дальше?
Аремис пожал плечами.
— Ничего особенного. Какое-то время спустя наша семья покинула Гренадин и переехала на большую землю. Правда, здесь мы долго не задержались, всего несколько лет. Нас постоянно тянуло назад. Примерно в то же время уехал и Ромен. Ходили слухи, что в их семействе случился какой-то скандал, но я так никогда и не узнал, в чем там было дело. С тех пор я его не видел и не слышал о нем.
Пока закруглять тему, подумал Уил, а вслух сказал:
— И сам ты больше в родные места не возвращался?
— В Минлетон?
Уил кивнул.
— Нет, но коль ты спросила, что ж, может, в один прекрасный день я накоплю деньжат и съезжу туда.
Аремис выпрямился в седле и потянулся.
— Тебе не кажется, что пора подкрепиться?
Упоминание о еде положило конец их утренней беседе. Уил с облегчением вздохнул. Как хорошо, что ему не пришлось пускаться в объяснения, где и как он научился так ловко метать нож. Что ж, это ему урок, незачем без причин выставлять на показ свои умения. Они с Аремисом разделили сытный завтрак — повара постоялого двора, зная, что путников ждет неблизкий путь в Перлис, вволю снабдили их провизией, положив в корзину жареного цыпленка, сыр, хлеб, фрукты. После столь обильной трапезы оба признались, что не прочь поваляться на травке и вздремнуть, однако отдыхать не стали, а, снова сев в седла, продолжили свое путешествие. Первые часа два прошли в ставшем уже привычным молчании, но как только они приблизились к Перлису, Уил получил ответ на свой вопрос.
Селимус всеми способами пытается добиться от легиона правды о том, куда пропадают деньги.
— Да смилуется над ним Шарр! — воскликнул он, как только им повстречалась первая жертва королевского гнева.
Насаженное на пику тело несчастного довольно хорошо сохранилось благодаря холодной погоде. Рот открыт, застыв в крике, конечности неестественно вывернуты.
— Этот человек умер медленной смертью, — прокомментировал Аремис. — Сначала ему переломали все кости — кстати, здесь явно поработала умелая рука.
— Первый раз вижу в Моргравии такую жестокость! Одно дело пыточная, и совсем другое — вот так, всем на показ, — прошептал Уил, содрогнувшись от ужаса. — И это все из-за пропавших налогов?
— Трудно сказать, Фарил. Нечего мешкать, давай-ка лучше поторапливайся.
Они насчитали по дороге девять трупов, все до единого солдаты легиона и все как один посажены на кол, обреченные на медленную, мучительную смерть. Тела одних почти сгнили, другие сохранились лучше, что наводило на мысль о том, что пытки и допросы тянулись несколько дней.
— И это только на коротком участке пути! Лишь всемогущему Шарру известно, сколько еще человеческих тел гниют, посаженные на кол, на других дорогах, ведущих в Перлис! — заметил Аремис.
Зловоние вдоль дороги стояло ужасное, и желудки путников едва не расстались с недавно съеденным завтраком. Уил был в ужасе от того, что солдаты — его солдаты! — приняли мученическую смерть по вине таких негодяев, как Ростир.
— Как я его ненавижу! — прошептал он.
— Кого?
— Короля, — ответил он, глядя на очередное изувеченное тело. Его спутник настороженно посмотрел на него, но ничего не сказал. Уил решил, что нет смысла брать свои слова назад.
— Если передашь мои слова кому-нибудь, не сомневайся, на этот раз мой нож настигнет тебя, — сказал он и вздохнул. — Ну ладно, Аремис, здесь мы расстанемся. Мой путь лежит на запад, мне остается еще четыре мили. На прощание позволь еще раз поблагодарить тебя за заботу.
Машинально он едва не отдал прощальный легионерский салют, но вовремя остановился и, потянувшись, похлопал Аремиса по плечу. Жест, надо сказать, был не совсем женский, но с другой стороны, чего ждать от женщины, которая владеет оружием не хуже мужчины.
— Фарил, прошу тебя, не торопись уезжать.
— Но я должна. Мне давно пора.
— Что за спешка такая? Что-то важное?
— Ничего особенного. Просто дальше мне бы хотелось продолжить путь одной. С меня довольно того, что я видела, чтобы у меня отшибло желание заезжать в город.
— У меня такое чувство, будто ты что-то скрываешь.
Уил ощетинился.
Эх, знал бы ты, подумал он, а вслух произнес, довольный тем, что голос прозвучал на удивление спокойно, следующее:
— Лишь ненависть к подобного рода вещам. Не надо меня уговаривать, Аремис.
— Что ж, понимаю, — ответил тот и улыбнулся. — Послушай, давай ты доедешь со мной до Смолхэмптона, а? Отсюда до него всего пара миль, а оттуда ты короткой дорогой поедешь к себе на запад. Крюк получится совсем небольшой.
— Но зачем?
— Там у меня тайник. Хотелось бы забрать немножко деньжат.
— Но ведь тебе в Перлис, а там заплатят!
— Нет, я передумал. Те деньги я могу получить и позднее. Коль у нас с тобой зашел разговор про Гренадин, я решил, а не съездить ли мне домой… повидаться с родными, пока они живы… или пока жив я сам.
Уил был озадачен — такого поворота событий он не предполагал. Чтобы скрыть замешательство, он сделал вид, что убирает с лица волосы, тем более что от езды непослушные локоны выбились из прически и теперь вольно развевались на ветру. Его это ужасно раздражало, и он даже позабыл о том, как когда-то любовался развевающимися локонами Валентины.
— Что ж, хорошая мысль. Но причем здесь я?
И вновь Аремис замялся.
— По правде сказать, ни причем. Просто мне бы хотелось проехать с тобой чуть дальше. Мы могли бы… — Он недоговорил, смутившись собственной неловкости. — Фарил, ты мне нравишься. Я всего лишь…
И вновь не нашел нужных слов.
— Мне всего лишь… приятно находиться с тобой рядом.
