броситься вон из замка, однако она нашла в себе силы и мужество с достоинством прошествовать по дворцовым коридорам, раздавая направо и налево улыбки, И даже, к великому неудовольствию Джессома, встретив старую знакомую, которую давно не видела, остановилась, чтобы обменяться с ней последними слухами.
И вот теперь, сидя в карете, Хелин наконец смогла расслабиться и отдышаться словно от быстрого бега. Она даже поздравила себя с тем, как виртуозно разыграла перед королем целое представление. Неожиданно ее посетила мысль, что теперь она предательница Моргравии, ведь она солгала собственному королю и тем самым совершила измену.
Нет, мысленно поправила она себя, пусть я предала монарха, но Моргравии я осталась верна.
Госпожа Хелин решила, что на досуге должна обсудить этот вопрос с мужем, как только тот вернется домой. Пока же самым разумным будет последовать совету Лейен и держать язык за зубами.
В отличие от своего супруга госпожа Хелин была домоседкой. Безусловно, многие причины, вынуждавшие Эрида покидать Перлис, были надуманными, однако она, даже зная, что это так, воспринимала его долгие отлучки из дома спокойно. Потому что еще во время их самой первой встречи поняла: перед ней одиночка, предпочитающий всему прочему независимость, дальнюю дорогу и общество самого себя. Широкий круг знакомых, слухи и пересуды он оставил жене.
Эрид был человек богатый и влиятельный. К его голосу при дворе прислушивались, как в бытность старого короля, так и при новом монархе. И если он поддерживал какое-то начинание, идти наперекор ему было по меньшей мере неразумно. Так что большинство придворных предпочитало лишний раз прислушаться к мнению столь влиятельной и вместе с тем неподкупной особы, какой был достопочтенный господин Бенч. Свое состояние он нажил благодаря торговле заморскими пряностями и дорогими самоцветами, которые закупал на северных островах. При необходимости он мог поставить любой товар из любой страны, начиная от душистого табака и кончая слоновой костью — был бы только покупатель.
Высокий и жилистый, Эрид был полной противоположностью своей пухлой домоседке-супруге. В отличие от него та предпочитала тратить заработанные им деньги, не скупясь ни на дорогостоящие приемы, ни на предмет своей особой гордости — пруд с редкими рыбками. В общем, это была довольно странная и тем не менее любящая пара, чьи нежные чувства друг к другу не остыли даже с годами. Любой другой мужчина уже давно бы сошел с ума, слыша рядом с собой вечное щебетание супруги, но только не Эрид. Бывая дома, он с удовольствием слушал звук ее голоса, когда она взахлеб пересказывала ему последние новости и суетилась вокруг него, стараясь угадать малейшие его прихоти. Хелин со своей стороны не имела ничего против того, что из супруга не вытянуть лишнего слова. При необходимости она и одна могла по всем правилам принять у себя дома гостей. Более того, когда муж бывал в отъезде, ей ничто не мешало заниматься своими делами.
Не удивительно, что их дом всегда был полон любви и смеха, здесь читали, музицировали, плели интриги и делились последними новостями. Это была влиятельная семья и вместе с тем щедрая по отношению к друзьям и знакомым, касалось ли дело денег или простого человеческого участия. Сами супруги ни в чем не испытывали недостатка.
Понятно, что многие им завидовали — причем не только внушительному состоянию, но и крепости семейных уз.
Тем не менее случись кому в тот вечер проходить под окнами их дома, на следующий день в купальне этот человек рассказал бы совершенно иную историю. Эрид был явно чем-то раздражен и говорил на повышенных тонах. Голос его гремел в тишине ночи — но, слава богу, слов нельзя было разобрать, так как перебранка между супругами имела место в гардеробной комнате, где многочисленные платья, плащи, накидки, юбки и кофты поглощали звук.
— Но это же безумие чистой воды! — негодовал Эрид. — Боже, я ни разу в жизни не слышал большей глупости!
— Неужели, дорогой? — нарочито нежно проворковала госпожа Хелин. Этот тон она всегда приберегала специально для своей сильной половины. Увы, сегодня ее уловка не сработала, и ей пришлось оставить поиски, которые она вела в платяном шкафу, и посмотреть супругу в глаза. — Прошу тебя, не размахивай у меня под носом своей трубкой, Эрид. Я не состою у тебя в услужении.
— Пожалуй, нет, — согласился он чуть менее громко. — Но ты моя жена и потому обязана прислушаться к моему мнению.
— А я что, по-твоему, делаю? Но это вовсе не значит, что я поступлю так, как хочется тебе, — с этими словами она гордо выплыла из гардеробной в свою спальню.
Эрид, потрясенный тем, что она ему сообщила, попробовал применить более тонкий подход.
— Хелин, дорогая моя… умоляю тебя, только не вмешивайся в политику.
— Это почему же? Ты ведь только этим и занимаешься.
Эрид в отчаянии посмотрел на супругу.
— Ты несправедлива ко мне, любовь моя.
В ответ на это Хелин презрительно фыркнула, в зародыше убив любое оправдание, коим супруг мог попытаться обелить себя в ее глазах.
— Это безумие, — повторил он, неожиданно ощутив свою беспомощность.
— Полностью с тобой согласна, — заявила Хелин. — Именно по этой причине я ограничусь тем, что буду держать ухо востро. Вот увидишь, вскоре мы с тобой наверняка узнаем что-нибудь полезное.
— Полезное, чтобы затем свергнуть законного короля? — в ужасе произнес ее супруг.
— Тише! — прикрикнула на мужа Хелин, после чего сама перешла на заговорщицкий полушепот. — Кто, как не ты, должен в первую очередь понять всю важность того, что мне стало известно.
— При том условии, что сказанное соответствует истине, — парировал супруг, отказываясь понять, как можно так легко принимать на веру слова постороннего человека.
— Соответствует, еще как соответствует! — стояла на своем госпожа Хелин. — И я буду не я, если все как следует не разузнаю, потому что… Эрид, подумай сам, что может статься с нашим королевством!
Господин Бенч вздохнул и сел рядом с ней на кровать.
— Гражданская война, — устало произнес он.
— Вот именно. И как я полагаю, именно ее Лейен и пытается предотвратить, даже если на первый взгляд это может показаться странным.
— А это подразумевает заговор против короны, — печально добавил супруг. — Это измена, Хелин.
— А разве убийство ни в чем не повинных людей — не измена? Не говоря уже об убийстве бриавельского короля! — возмущенно произнесла госпожа Бенч. — И я не могу бездействовать и ждать у моря погоды после того, как мне стали известны подобные вещи.
— А тебе не приходило в голову, что это может быть чудовищная ошибка? — поинтересовался супруг.
— Хотелось бы надеяться на это, — печально улыбнулась жена.
— И как только можно верить первому встречному?
— Жизненный опыт, дорогой, — пожала плечами госпожа Бенч. — Если хочешь, можешь назвать это природным чутьем. А оно мой самый главный, самый ценный талант. Лейен произвела на меня впечатление человека в высшей степени честного. Чего в ней не было, так это двуличия. Секреты — да, у кого их нет, но чтобы лгать — нет. А еще я заметила в ней некую ранимость. Ей многое известно, но она сама боится этого знания. Я знаю, она служит королю, и как выяснилось из одного разговора, который скорее походил на допрос, королю хотелось бы знать, что она мне говорила. Подумай сам, с какой стати ей мне что-то рассказывать — ведь я ей, как ты только что сам выразился, совершенно посторонний человек, — если все это ложь? Зачем ей рисковать, зачем ставить под удар и себя, и меня — ведь за такие слова недолго угодить на плаху. Ответ один — потому что все это правда. Действительно, с какой стати Селимусу приглашать меня — якобы для невинного разговора, когда на самом деле ему хотелось выудить из меня все, что касается Лейен? Уже само его поведение свидетельствует о том, что он виновен.
— Что ж, верно подмечено, — пробормотал Эрид, сраженный наповал железной логикой супруги. — И все равно это опасно, моя дорогая.
— Можно подумать, я этого не понимаю, — кивнула госпожа Бенч и, потянувшись к мужу, поцеловала
