счел за благо отправиться на ваши поиски.
Уил шагнул к герцогу и сжал его руку особым легионерским рукопожатием.
— На этот раз мне пришлось тяжелее обычного, ваше сиятельство. Наверно, добрую сотню раз покинуть свое тело не так трудно, как единожды переселиться в тело сестры.
— Извини, сынок. Я просто не нахожу слов. Я должен принять на веру твой рассказ. Теперь мне понятно, что это ты, Уил, и никто другой. Но все-таки я по-прежнему ничего не понимаю.
— Думаю, мне потребуется время, чтобы окончательно привыкнуть к моему проклятию, — отозвался Уил.
Герцог тяжело опустился на небольшой бугорок.
— Да, нелегко мне дались эти два дня, — признался он.
— Это я должен просить у вас прощения, — возразил Уил, садясь рядом с Йерибом. — Можете мне не объяснять, как пострадала ваша семья. Элид был вашим любимцем. В моем сердце никогда не утихнет боль от его утраты.
— Мы будем предаваться скорби потом, Уил, вспоминая твою сестру и моего сына. Теперь королю несдобровать. Могу я откровенно говорить с тобой?
— Разумеется, — кивнул Уил. — Можете спокойно говорить в обществе Аремиса, он часть нашего общего дела.
Польщенный словами друга, наемник опустился на землю с ними рядом.
— Расскажите мне все, — потребовал герцог. — Начните с самого начала.
Позднее, когда все собрались за столом в трапезной, Уил разглядел членов семьи герцога и гостей. На лицах присутствующих застыло отрешенное выражение; никто еще не успел оправиться от пережитого кошмара. Элспит никак не удавалось унять дрожь. Всем своим видом она давала понять, что ни за что не позволит Уилу прикоснуться к ней. Каждый раз, бросая взгляд в его сторону, девушка инстинктивно прижимала руки ко рту. Лишь глаза ее выдавали те чувства, которые она испытала за последние дни. Уил не сомневался: Элспит поверила в то, что он жив и переселился в тело сестры. Неожиданно его знакомая зашмыгала носом и, не удержавшись, тихонько заплакала. Вскоре плач перерос в громкие рыдания, от которых сотрясалось все ее хрупкое тело.
В комнате воцарилось тягостное молчание, хотя в душе каждый сочувствовал ее горю. Крису отчаянно захотелось заключить девушку в объятия и успокоить, однако вместо него это сделал Уил. Он обнял ее и поцеловал в волосы.
— Все будет хорошо, Элспит, — ласково произнес он голосом Илены. — Я тебе все объясню.
Аремис вежливо и слегка неуклюже поклонился герцогине, и та ответила ему в равной степени неловкой улыбкой. Это было все, что они оба могли сделать в данную минуту, не будучи официально представлены друг другу. Наемник подошел к Пилу и встал рядом с ним.
— Меня зовут Аремис. — Ему не осталось ничего другого, как шепотом представиться юному послушнику.
— Я — Пил, — последовало в ответ. — Я путешествовал вместе с… — Юноша замялся, не зная, следует ли ему упоминать об Илене.
— С сестрой?
Потрясенный случившимся, Пил ограничился кивком.
— Пойду заварю чай, — предложила Аледа. — Крепкий чай нам всем сейчас не помешает, — добавила она и направилась к очагу.
Элспит выскользнула из объятий Уила и одарила его пристальным взглядом.
— Это в самом деле ты? С тобой опять случилось это? — спросила она, готовая вот-вот снова расплакаться.
Уил кивнул.
— Фарил, которую ты знаешь под именем Хилдит, убила Ромена, как ей было приказано. Но она не знала, что он заколдован.
— Я видела все своими собственными глазами, но до сих пор не могу поверить. Прости меня, но я умоляю: докажи что ты — это ты, — неожиданно проявила осторожность Элспит.
— Он уже доказал это, дитя мое, — вступил в разговор герцог. — Только Уил Тирск мог знать то, что было сказано мне возле сторожки у ворот дома, а затем там, на горе. — Йериб немного помолчал, а затем произнес, обратившись к герцогине: — Думаю, что всем нам нужен не чай, а шерлак. То, что сегодня случилось, слишком сложно для моего старческого разума.
Аледа нежно улыбнулась любимому супругу. Нет, конечно, она уже больше никогда не будет счастлива, но, посмотрев на Йериба, решила, что лишь любовь поможет ей справиться с обрушившимися на их семью несчастьями — смертью, обманом и колдовством.
Уил бросил взгляд на Элспит.
— Ты права. Что же мне такое сказать тебе, чтобы развеять твои сомнения?
Девушка на мгновение задумалась.
— Когда мы, спасаясь бегством, покинули горы… — Не успела она закончить фразу, как на лице Илены появилась улыбка.
— …у нас не было денег. По крайней мере так мне казалось, — подхватил Уил. — Но у тебя оставался кошелек, который ты прятала под юбками. Мы остановились в гостинице «Свисток» в Декине, и ты на остаток денег купила для меня лошадь. Я оставил тебя, чтобы ты отправилась в Риттилуорт. Твое сердце разрывалось от горя. Ведь ты была вынуждена расстаться с хорошим, храбрым человеком, с которым мы встретились раньше. Прости меня, мне очень жаль, что все так случилось.
Элспит улыбнулась и тут же расплакалась.
— Уил, это ты!
Наблюдавшая за этим разговором Аледа решила, что пора наконец разрядить обстановку и поговорить с женщиной, которая совсем недавно была вдовой ее покойного сына, а теперь превратилась в кого-то другого.
— Мы рады видеть тебя снова среди нас… э-э-э… Уил Тирск. Честно говоря, я ничего не понимаю. Все это с трудом укладывается в голове, но…
Уил учтиво поклонился герцогине — этой прекрасной женщиной он восхищался еще с детских лет.
— Отец не раз рассказывал мне о вашей душевной щедрости по отношению к моей матери. Он никогда не забывал, как вы помогли ей выбрать платье для летнего бала, когда она была совсем еще молодой и ей было трудно привыкнуть к тому, что она стала женой человека, которого сам король называл своим лучшим другом. Она знала, что королева посмеивалась над ней, и тогда вы напомнили моей матери, что именно из-за нее Фергюс Тирск не проиграл ни одного сражения. Вы сказали ей, госпожа, что моему отцу ненавистна мысль о том, что, если он погибнет, то больше никогда не сможет вернуться к самой прекрасной женщине в мире.
Уил смущенно откашлялся.
— Мне право жаль, что мы с вами встретились при таких странных и запутанных обстоятельствах, госпожа, но я все равно рад представившейся мне возможности поблагодарить вас за вашу великую доброту.
Настала очередь Аледы наконец дать волю слезам. Она изящно поклонилась Уилу.
— Мне бы очень хотелось встретиться с тобой прежним, Уил. А пока мне, наверно, стоит лучше все обдумать в тишине, чтобы во всем как следует разобраться. — Она подумала, что разрыдается, если произнесет то, что собиралась произнести, и все же не смогла промолчать: — Наш сын Элид боготворил тебя, Уил.
— Второго такого друга, как Элид, госпожа, мне уже не найти. Он был дорог мне, и я до сих пор не смирился с его потерей, — негромко ответил Уил. — Я отомщу за его смерть.
Последние слова он произнес очень мягко и тихо, однако решимость, прозвучавшая в его голосе, не оставила ни у кого сомнений в серьезности намерений.
