Соррель закрыла глаза. Казалось, она уже отправилась на встречу с богами. Вопреки всем усилиям, Лаурин расплакалась, и Гидеон снова обнял ее, пытаясь утешить... хотя горевал не меньше.
– Она еще жива, – тихо сказал Тор. И не ошибся: тяжелые веки Соррели снова поднялись.
– Где Элисса?
– Я здесь, Соррель, – королева подошла к софе, склонилась над старушкой и взяла ее за другую руку. Слезы текли у нее по щекам – оказывается, она не все выплакала за эту ночь. Осталось еще немного слез, чтобы пролить их над женщиной, к которой она была так привязана.
– Ах, моя девочка. Какой ты стала красавицей. Дай взглянуть на тебя, – Соррель издала хриплый смешок. – Королева Таллинора... Кто бы мог подумать?
– Не трать силы, Соррель, – прошептала Элисса. – Может быть, позвать лекаря?
– Нет, моя хорошая. Лучший лекарь Таллинора здесь, и он уже понял, что моя жизнь подходит к концу. Мне просто надо было увидеть тебя в последний раз. Я вернула тебе то, что принадлежит тебе по праву. Этих детей отняли у тебя, чтобы спасти. Спасти тебя, спасти их. Мне очень не хотелось тебя покидать, моя девочка, но я должна была защитить вас, потому что вашим жизням нет цены. Ты прощаешь меня?
Элисса не могла говорить. Тор прижал ее к себе – только это и дало ей сил, чтобы кивнуть сквозь слезы.
– Замолчи, Соррель, – пролепетала она. – Побереги себя.
Соррель закашлялась и судорожно вздохнула. Лаурин отвела глаза. Она не могла смотреть на ее страдания. Это ее вина: она бросила старушку, посчитав ее мертвой.
Однако старая травница не сдавалась.
– Но я должна говорить, моя королева. Времени мало. Я добралась сюда, потому что должна сделать еще кое-что, прежде чем моя душа покинет тело. Самое важное из всего, что мне уготовано.
Соррель закрыла глаза, собираясь с силами. Когда она снова подняла веки, ее взор уже мутнел, словно старая женщина уже отправилась в свое последнее странствие.
– Говори, Соррель, – подбодрил Тор и кивнул Гидеону. Лаурин надо было вывести из комнаты: девочка слишком тяжело переживала то, что происходило в этой комнате. Мальчик послушно обнял сестру и повел к двери. Детям и вправду стоило подышать свежим воздухом.
– Можно выйти на улицу? – послышался из-за двери голос Гидеона.
– Мы с вами, – откликнулся Саксен. Он был рад, что для него наконец-то нашлось дело. Саллементро с готовностью согласился, и они вчетвером отправились в другую часть башни, на балкон, где можно было спокойно поговорить.
Едва дверь захлопнулась, Соррель схватила Тора и Элиссу за руки, заставив склониться.
– Слушайте меня внимательно, – прохрипела она. – Есть третий ребенок... Сын. Он родился после того, как я отослала себя прочь, Тор. Он был очень слабеньким, едва дышал. Дармуд Корил ответил на мою мольбу. Он взял ребенка и обещал о нем позаботиться.
Она снова задышала с трудом, силы покидали ее. Тор и Элисса были так потрясены, что потеряли дар речи... и не сразу заметили, как слабеют руки Соррели.
Первым в себя пришел Тор.
– Где он, Соррель? Где наш сын?
– Я не знаю, – теперь она шептала чуть слышно. – Ищи в Сердце Лесов. Его зовут Рубин.
Она улыбнулась, в последний раз вздохнула, и с этим вздохом ее душа тихо покинула тело.
– Соррель! – закричала Элисса. – Мой сын... мой сын!
Она почувствовала, как Зелень окутывает ее, приветствует, зовет в свое убежище, тянет в глубину, где ей уже ничто не будет угрожать – ни печаль, ни боль.
Но Тор устремился следом. Его голос в ее голове звучал мягко и нежно – он знал, что принуждение лишь заставит ее уйти глубже.
«Не уходи, Элисса. Не убегай, прошу тебя».
«Наш ребенок, Тор... Его бросили. Оставили умирать в лесу. Значит, я видела именно его!»
Она все глубже уходила в Зелень.
«Он не погиб. Он жив. Сердце Лесов позаботилось о нем. Бог лесов не дал ему умереть. Рубин жив. И мы должны его найти. Непременно, любимая! Разве ты не понимаешь? Без Рубина нет Триединства».
Элисса попыталась оттолкнуть его. Пусть оставит ее в покое. Пусть перестанет разговаривать с ней. Пусть даже не пытается. А Тор все не сдавался, призывал ее к борьбе... Зачем? Сегодня она приняла слишком много ударов, и этот стал последним. Зелень манила своей безмятежностью, в которой так хорошо укрыться.
«Триединство, Элисса. Подумай! Это наши дети... Трое наших детей. Это и есть Триединство! Рубин – третий. Не я и не ты! Мы должны найти его, пока еще поздно».
«Триединство?»
Элисса замерла в нерешительности. Она чувствовала, как Тор тянет ее из Зелени.
«Да. Гидеон, Лаурин, Рубин... Ты нужна своим детям, Элисса».
Она все еще не могла решиться.
«Ты нужна мне, Элисса».
