Она занималась организацией добычи нефти по всему миру, чтобы диверсифицировать свою деятельность и найти в этом защиту от всеобщего дефицита и падения добычи в отдельных областях. Сразу после создания эта компания чуть не разорилась, когда иссякла добыча на Спиндлтопе. Вместе с отчетом о следах нефти в „водяных“ скважинах в Бахрейне Холмс передал „Галф“ образцы камней и „маслянистой субстанции“. Все это их заинтересовало, и в ноябре 1927 года „Галф“ приобрела права на арабские концессии, которые имела „Истерн энд дженерал“, и согласилась работать с группой Холмса с целью обеспечения надежности концессии в Кувейте. Однако скоро обнаружилась проблема. В 1928 году „Галф“ вошла в американскую группу „Турецкой нефтяной компании“ и, соответственно, обязалась соблюдать соглашение „Красной линии“, запрещавшее работать в одиночку. Это правило оставляло за бортом Саудовскую Аравию, равно как и Бахрейн. Компании должны были действовать в унисон – или не действовать вовсе. Несмотря на просьбы „Галф“, совет директоров „Турецкой нефтяной компании“ не был готов принять весь „арабский“ пакет Холмса. „Галф“ могла заниматься Кувейтом, поскольку он лежал вне пределов „Красной линии“, но ей приходилось отказаться от деятельности в Бахрейне.
Руководители „Галф“ представили бахрейнскую концессию вниманию „Стандард оф Калифорния“. Эта компания, как и „Галф“, агрессивно разрабатывала зарубежные месторождения, но, несмотря на огромные расходы, не добыла до сих пор ни одной капли иностранной нефти. „Стандард оф Калифорния“, более известная как „Сокал“, приобрела у „Галф“ права на Бахрейн. В отличие от „Галф“, „Сокал“ не входила в „Турецкую нефтяную компанию“, поэтому могла игнорировать ограничения „Красной линии“. Для работ по концессии „Сокал“ учредила канадский филиал – „Бахрейнскую нефтяную компанию“.
Но и „Сокал“ в Бахрейне, и „Галф“ в Кувейте столкнулись с непреодолимым, на первый взгляд, препятствием: британское правительство занимало непримиримую позицию по отношению к присутствию американских компаний в регионе. Перед Первой мировой войной Великобритания заключила соглашения с местными шейхами для предотвращения германского проникновения в район Персидского залива, в том числе в Бахрейн и Кувейт. Смысл соглашения состоял в том, что разработка нефти доверялась только британским концернам. Британское правительство в свою очередь брало на себя ответственность за международное положение этих государственных образований. Поэтому Лондон настаивал на включении в любое концессионное соглашение и в Бахрейне, и в Кувейте „пункта о британской национальности“. Этот пункт требовал, чтобы разработку нефти вели только британские компании и исключая американские. Значит, ни „Галф“, ни „Сокал“ не могли разрабатывать свои концессии.
Между „Сокал“ и „Галф“, которых поддерживало американское правительство, с одной стороны, и британским правительством – с другой состоялось несколько достаточно неприятных переговоров. Для американских компаний „пункт национальности“ выглядел как барьер, злонамеренно воздвигнутый, чтобы не допустить их в шейхства, расположенные вдоль залива. На самом деле, правительство Великобритании чувствовало, что оно разорено, и оборонялось от американской мощи. Оно просто пыталось удержать позиции, которые считало жизненно важными для империи6.
Однако в 1929 году британское правительство свою позицию пересмотрело и решило, что американский капитал, по всей вероятности, обеспечил бы более быструю и широкую разработку нефти в областях, контролируемых Великобританией. Это было бы полезно и для местных правителей, которые постоянно нуждались в деньгах и просили новых субсидий у Великобритании, и для Военно-морского флота, которому нужны были надежные источники нефти. Британское правительство готовилось отступить – во всяком случае, в Бахрейне. Оно заключило сделку с „Сокал“. Американская компания могла теперь работать, хотя и с соблюдением ряда условий, призванных гарантировать устойчивое положение и политическое первенство Великобритании. Например, все связи компании с эмиром должны были осуществляться через местного политического представителя британского правительства.
„Бахрейнская нефтяная компания“ приступила к бурению чуть более чем через год – в октябре 1931 года. А 31 мая 1932 года нефть в арабском мире была найдена. Весьма скромное по размерам открытие в Бахрейне оказалось впоследствии важнейшим событием с весьма длинным продолжением.
Новость потрясла всех. В течение десятилетия помешанный на аравийской нефти майор Холмс успел стать фигурой, на которую смотрели свысока и с усмешкой. Однако теперь его предчувствия, хоть и в малой степени, но получили подтверждение. Не окажется ли он прав и в дальнейшем? В конце концов, маленький остров Бахрейн лежал всего лишь в двадцати милях от самого Аравийского полуострова, где, по всем оценкам, поверхностная геология была точно такой же.
В начале тридцатых годов британский политический агент в Кувейте говорил о правителе соседней Саудовской Аравии как о „хитром Ибн Сауде, который всегда предусмотрителен“. На самом деле, Ибн Сауд в эти годы не мог себе позволить заглядывать далеко вперед. Его мучила проблема: казне нужны были деньги, и как можно скорее. Вот что заставило его думать о нефти. Разумеется, он был настроен весьма скептически по поводу ее наличия в стране. И ему не слишком нравились возможные последствия ее разработки – в том маловероятном случае, если бы она действительно была обнаружена. Иностранный капитал и технический персонал могли расшатать или даже разрушить традиционные ценности и отношения. Совсем другое дело – выдача концессии на поиск нефти, особенно при подтверждении ее соответствующими финансовыми мероприятиями. Абдул Азиз бин Абдул Рахман бин Фейсал аль-Сауд был тогда чуть старше пятидесяти и имел импозантную внешность. Шести футов трех дюймов ростом, с бочкообразной грудной клеткой, он возвышался над головами большинства своих подданных. Вот как описывал шейха во время визита в Басру десятилетием ранее один британский чиновник: „Хотя он сложен массивнее, чем типичный шейх кочевников, у него черты араба с хорошими манерами, резко очерченный орлиный профиль, мясистые ноздри, толстые губы и длинный, узкий подбородок, подчеркнутый острой бородой. Его солдатские навыки помогают ему управлять государством, что весьма высоко ценится его соплеменниками“. Ибн Сауд использовал свои таланты как в военной области, так и в управлении государством. Он достиг многого достиг в национальном строительстве и создании современной Саудовской Аравии. Накопленное им впоследствии огромное богатство было уникальным для правителя, во времена молодости которого вся национальная казна поместилась бы в седельной сумке верблюда.
Саудовскую династию основал в начале XVIII века Мухаммед ибн Сауд, эмир городка Дария на Неджде (плато в центральной Аравии). Он взял в свои руки дело духовного лидера, Мухаммеда ибн Абдул Ваххаба, исповедовавшего суровый „пуританский“ вариант ислама, который стал религиозным орудием новой династии и государства. Семья Саудитов в союзе с ваххабитами приступила к программе быстрых завоеваний, которые менее чем за полвека принесли им власть над большей частью Аравийского полуострова. Однако расширение Саудовского государства встревожило турок, и они нанесли арабам в 1818 году сокрушительное поражение. Внук Мухаммеда, Абдулла, был увезен в Константинополь, где и был обезглавлен. В дальнейшем сын Абдуллы Тюрки восстановил Саудовское королевство с центром в Эр-Рияде, но эта первая реставрация Саудитов потерпела неудачу из-за борьбы за власть между двумя внуками Тюрки. Какое-то время третий внук, Абдул Рахман, номинально правил Риядом под ненавидящим взором соперничающей семьи ар-Рашидов. Но в 1891 году Абдул Рахмана выслали из страны вместе со всей семьей, включая его сына Абдул Азиза, будущего Ибн Сауда, который часть пути провел в седельной сумке верблюда. Абдул Рахман и его семья скитались два года, проведя несколько месяцев с племенем кочевников далеко в пустыне. В конце концов семья Сабаха, правившего Кувейтом, пригласила их поселиться в этом маленьком городе-государстве на берегу Персидского залива.
У Абдул Рахмана в жизни было две цели: восстановить династию Саудитов и сделать ваххабитскую ветвь суннизма в исламе всеобщей. Его сыну, Ибн Саулу, предстояло воплотить эти мечты в жизнь. Мубарак, эмир Кувейта, принял юного принца Сауда под свое крыло и дал ему отличные знания. Мубарак помог ему узнать, вспоминал Ибн Сауд, как „использовать наше превосходство и наши недостатки“. Мальчик получил
