— Да кто вы такая? — возмутился Симмонс. — Вы ничего обо мне не знаете.
— Где она, мистер Симмонс?
Он был совсем низенький и, наверное, едва-едва прошел в Конную полицию по ростовым стандартам, но сейчас он ухватился за край дубового стола и сделал резкое движение, от которого тот мгновенно перевернулся. В воздух взметнулись деревянные ножки в виде львиных лап.
— Полегче, — попросила Делорм, стараясь не показывать своего ошеломления. — Просто ответьте на мой вопрос.
— Кто вы такая? — повторил Симмонс. — Паршивая недоучка из лягушатников. Вы ведь именно так получили эту работу? Старая добрая квота на двуязычных сотрудников? Скажите-ка, как вам удалось сдать в Эйлмере основы рукопашного боя?
— Мы говорим не обо мне, мистер Симмонс. Пропала ваша девушка. Ваша бывшая девушка. И у вас нет алиби.
По правде говоря, рукопашный бой Делорм пришлось пересдавать, и все равно она еле-еле набрала нужные баллы. После этого она много часов занималась с персональным тренером, но, конечно, она все равно не решилась бы вступать в схватку с разъяренным лошадником. Может быть, достать пистолет? Интересно, притворяется он или действительно обезумел от бешенства?
— Капрал Симмонс, — произнесла она, — мне достаточно услышать от вас простое «да» или «нет». Вам известно, где в данный момент находится Уинтер Кейтс?
Симмонс шагнул к ней.
— Просто ответьте на вопрос. Прекратите разыгрывать свирепого мачо.
— Возможно, я человек излишне эмоциональный, — проговорил Симмонс, на сей раз — очень тихо. — Человек, подверженный сильным страстям.
— Возможно, человек, склонный к насилию, — подсказала Делорм. — К убийствам.
Симмонс какое-то время смотрел на нее, потом покачал головой.
— Вы ничего обо мне не знаете, — повторил он. — И, откровенно говоря, мне очень неприятно, что вы не придерживаетесь презумпции невиновности по отношению к своему коллеге.
Он подошел к двери и открыл ее.
— Я понятия не имею, где сейчас может быть Уинтер. Возможно, вам не понравится мой ответ, детектив, но такова правда. Если она действительно пропала, тогда я буду беспокоиться о ней гораздо больше, чем вы. А если у вас есть еще какие-то вопросы, тогда вам придется подождать, пока я не вызову адвоката.
— Капрал, у нас есть сообщения, которые вы оставляли на автоответчике Уинтер, плюс неразделенная любовь плюс ваш взрывной темперамент и ваше ничем не подтвержденное алиби. Если доктор Кейтс не найдется в самое ближайшее время, вам, конечно, понадобится адвокат.
Симмонс открыл дверь пошире.
Делорм кивнула на перевернутый стол.
— Вас ждет много приятных минут, когда вы станете приводить его в порядок.
Уже сидя в машине, она подумала: да, Мелисса Гейл права. Этот парень — актер. «О-о, я такой крутой. Сильные стр-расти». Господи помилуй.
Выезжая на шоссе (мимо проносилась мутно-зеленая стена леса, пелена дождя туманила холмы), она вдруг усомнилась в первоначальных выводах. А что, если у Симмонса действительно случаются припадки ярости? Что это означает? В любом случае — если он притворялся, то, значит, в чем-то виновен, но скрывает это. Если же не притворялся, то, значит, он вполне способен на… Она все-таки надеялась, что речь здесь не идет об убийстве.
12
Делорм рассказала Кардиналу о пропавшем докторе на следующее утро. Они сидели в отделе, пили кофе из «Тима Хортона».
— Она не могла уйти далеко, — заметил Кардинал. — Я видел ее в этот понедельник.
— Ты знаешь Уинтер Кейтс? — удивилась Делорм. — Жаль, что ты мне об этом не сказал вчера.
— Ты не спрашивала, — ответил Кардинал. — Надеюсь, у нее все в порядке.
— Похоже, это не очень-то приятная история. Она уже тридцать шесть часов как пропала, а ее машина на месте, около ее дома.
Кардинал вспомнил эту молодую женщину, ее энергичность, то, как она вела себя с его отцом — строго, но дружелюбно. Он снова увидел перед собой темные глаза, непокорные волосы.
— В понедельник я увидел ее впервые, — сказал он. — Привел отца к ней на прием. К ней в кабинет заходил какой-то молодой парень, блондин. Кажется, они с ней о чем-то спорили.
— Крейг Симмонс. Я с ним уже говорила. Это ее бывший. К тому же лошадник.
Кардинал щелкнул пальцами:
— Так вот где я его видел. Он работает у Масгрейва, верно? И что он тебе наплел?
— Пока могу только сказать, что если Кейтс в ближайшее время не появится, мне придется побеседовать с капралом Симмонсом еще раз. Совершенно бешеный тип. И никакого алиби.
Делорм поставила чашку, подошла к двери кабинета Шуинара и постучала.
У Кардинала зазвонил телефон. Он взял трубку, и раздавшийся в ней голос мгновенно изгнал все мысли о пропавшем докторе.
Мало кто может определенно назвать самый дурной поступок в своей жизни, Кардинал же мог даже точно указать дату и время, когда его совершил. Это было тринадцать лет назад, в последний год его службы в Торонтском отделе по борьбе с наркотиками. Они тогда проводили облаву в доме одного из трех самых крупных наркоторговцев провинции Онтарио — свирепого хряка по имени Рик Бушар. Пока коллеги Кардинала занимались самим Бушаром и его подручными — в том числе злобным троллем Кики Б., — Кардинал обнаружил в спальне, в стенном шкафу, спортивную сумку, набитую деньгами. И, к своему вечному стыду, он вышел из комнаты, взяв из этой сумки двести тысяч. Остальные пятьсот тысяч фигурировали на суде в качестве вещественного доказательства и вместе с найденными наркотиками убедили всех в виновности подозреваемых.
Сейчас ему как раз и звонил Кики Б.
— Надеюсь, ты получил открыточку от Рика. Не хочу, чтобы ты думал, будто мы про тебя позабыли.
— Кики, я еще раз повторяю: если ты или кто-то из твоих дружков еще когда-нибудь появится возле моего дома, ты будешь об этом жалеть всю оставшуюся жизнь. Понятно?
— Двенадцать лет, Кардинал.
— Пусть не ждет процентов. Банковская сфера у нас в последнее время не процветает.
— Он хочет получить обратно свои двести кусков, Кардинал. Он знает, что ты их взял, и хочет получить их обратно. Лучше отдай сам. Или пиши завещание.
— У меня нет его денег, Кики. Может быть, тебе трудно это себе представить, но это так. — Кардинал старался, чтобы его голос звучал спокойно.
— Ага. И куда же ты их дел? Отдал на благотворительность?
— Именно так. Слышал о фонде «Восход»?
— «Восход»? Это которые насчет лечения наркоманов? Рик оценит твой юмор, Кардинал, не сомневаюсь. Он посмеется.
Остаток денег действительно пошел в этот фонд, но в основном Кардинал потратил эти деньги на оплату счетов из американских больниц, где Кэтрин лечили по настоянию ее родителей, и на учебу Келли в Йеле. В прошлом году он во всем признался жене и дочери, потому что больше не мог от них это скрывать. Он перестал оплачивать обучение Келли, и она вынуждена была уйти из Йеля перед последним семестром. Кардинал был уверен, что она ему этого не простила. Он даже пытался уволиться из полиции, но Делорм
