Зарок воздержания не может сделать плохое виски хорошим, но может улучшить его вкус.
Звезды не так близки друг к другу, как кажется.
Из всех созданий божьих только одно нельзя силой принудить к повиновению – кошку. Если бы можно было скрестить человека с кошкой, это улучшило бы людскую породу, но повредило бы кошачьей.
Из костей святого Дионисия, которые мы видели в Европе, в случае необходимости можно было бы, по- моему, собрать его скелет в двух экземплярах.
Из лекции, прочитанной Твеном в школе для девочек: Никогда не курите – то есть, я хочу сказать, не курите сверх меры. Никогда не пейте спиртного – то есть, конечно, сверх меры. Никогда не выходите замуж – сверх меры.
Избирательный бюллетень – единственный товар, которым можно торговать без патента.
Истинная неучтивость – это неуважение к чужому богу.
История учит, что всюду, где слабые и невежественные люди обладали чем-либо, что хотели иметь люди сильные и образованные, первые всегда уступали это по доброй воле.
Италия добилась исполнения своего заветного желания – она стала независимой. Но, добившись независимости, она выиграла в политической лотерее слона. Ей нечем его кормить.
Какой голый холодный айсберг – чисто интеллектуальное величие!
Классической называется книга, которую все хвалят и никто не читает.
Когда-то это был хороший отель, но это ничего не значит – я тоже был когда-то хорошим мальчиком.
Когда ваши друзья начинают делать вам комплименты насчет того, как вы здорово выглядите, это верный знак того, что вы стареете.
Одно из главных различий между кошкой и ложью заключается в том, что у кошки только девять жизней.
Когда мне было четырнадцать, мой отец был так глуп, что я с трудом переносил его; но когда мне исполнился двадцать один год, я был изумлен, насколько этот старый человек поумнел за последние семь лет.
Когда не знаешь, что сказать, говори правду.
Когда читаешь Библию, больше удивляешься неосведомленности Бога, нежели его всеведению.
Когда я был помоложе, я помнил все – и то, что было, и то, чего не было. Теперь я старею и скоро стану вспоминать лишь последнее.
Конец его проповеди произвел на меня сильное впечатление, и я пожалел, что не проснулся раньше и не слышал начала.
Легко назвать человека мудрым, куда труднее убедить в этом его друзей.
Кошка, однажды присевшая на горячую печку, уже никогда не сядет на горячую печку – и хорошо сделает, но уже никогда не сядет и на холодную.
Лучше быть молодым навозным жуком, чем старой райской птицей.
Лучше помалкивать и казаться дураком, чем открыть рот и окончательно развеять сомнения.
Лучший способ приободриться – ободрить другого.
Лучший фехтовальщик на свете не должен опасаться второго лучшего фехтовальщика; нет, бояться нужно невежды, который ни разу не держал шпаги в руках; он делает не то, чего от него ожидают, и поэтому знаток перед ним беспомощен.
Люди подобны Луне: у каждого из нас есть своя темная сторона, которую мы скрываем от всех.
Мало что на свете может сравниться со скукой, которую вызывает в нас хороший перевод.
Мафусаил жил 969 лет. Вы, дорогие мальчики и девочки, в следующие десять лет увидите больше, чем видел Мафусаил за всю свою жизнь.
Меня наградили орденом Почетного легиона. Впрочем, этого отличия мало кому удалось избежать.
Меня хвалили великое множество раз, и я всегда смущался; я каждый раз чувствовал, что можно было сказать больше.
Милостью божьей в нашей стране мы имеем три драгоценных блага: свободу слова, свободу совести и благоразумие никогда не пользоваться ни тем, ни другим.
Мне обычно требуется больше трех недель, чтобы подготовить блестящую импровизированную речь.
Мне часто кажется, что лучше бы Ной и его команда опоздали на свой ковчег.
Морщины должны быть только следами прошлых улыбок.
Музыка без слов часто наводит грусть; а еще чаще – музыка без музыки.
Музыка Вагнера лучше, чем она кажется на слух.
Мулы, обезьяны и верблюды способны утолить голод чем угодно, но насытиться не могут ничем.
Мы украсили бы любые похороны, но для более веселых торжеств не годились.
Мы часто с сожалением вспоминаем о том случае, когда Наполеон стрелял в редактора журнала, но промахнулся и убил издателя. Все же мы ценим его благие намерения.
