О сладкий, непонятный страх! Ее улыбкою тройной Я был, как солнцем, освещен. И мой блаженный поцелуй Был троекратно возвращен. Я к сокровеннейшей из трех Простер объятья — к ней одной. И вдруг распался мой чертог. Ребенок плачет предо мной. Лежит он на земле, а мать В слезах склоняется над ним. И, возвращаясь в мир опять, Я плачу, горестью томим. Приводим перевод Г. Кружкова:
Я девой пойман был в лесу, Где я плясал в тени густой. В Хрустальный Шкафчик заключен, На Ключик заперт золотой. Тот Шкафчик гранями сиял — Жемчужный, радужный, сквозной, В нем открывался новый Мир С волшебной маленькой Луной. Там новый Лондон я узрел — Деревья, шпили, купола; В нем новый Тауэр стоял И Темза новая текла. И Дева — в точности, как та, — Мерцала предо мной в лучах; Их было три, одна в другой: О тайный трепет, сладкий страх! И очарованный трикрат, Тройной улыбкой освещен, Я к ней прильнул: мой поцелуй Был троекратно возвращен. Я руки алчно к ней простер, Палимый лихорадкой уст... Но Шкафчик раскололся вдруг, Рассыпался, как снежный куст; И, безутешное Дитя, Я вновь рыдал в глуши лесной, И бледная Жена в слезах, Скорбя, склонялась надо мной. Surrey bower — Во времена Блейка территория графства Сарри, славящегося парками и лесами, включала лондонский район Ламбет, где поэт жил в 1791—1800 гг.
a weeping Babe — ср. символику «Странствия»
AUGURIES OF INNOCENCE
ИЗРЕЧЕНИЯ НЕВИННОСТИ
По форме это произведение Блейка напоминает назидательные поэмы Кристофера Смарта (Ch. Smart, 1722-1771) «Песнь Давиду» (A Song to David, 1763) и Jubilitate Agno, в которых разнообразные явления окружающего мира сопоставляются с теми или иными библейскими образами или цитируемыми стихами из Евангелия. Вступительное четверостишие считается одной из афористических формулировок сущности романтизма.
Приводим его в переводе С. Маршака:
В одном мгновенье видеть вечность, Огромный мир — в зерне песка, В единой горсти — бесконечность И небо — в чашечке цветка. The game-cock clipt — петушиные бои были официально запрещены в Англии в 1849 г.
chafer = dark beetle
