Нелюбовь к компьютеру оказалась не просто капризом. В тяжелых случаях у студентов потеют руки, учащается сердцебиение, появляются мучительные мигрени. Американские физиологи Розен и Вейл в течение трех лет работали с несколькими группами «компьютерофобов» и создали специальную методику лечения болезненной неприязни к персональному компьютеру. Методика включает сеансы психотерапии и аутотренинга, студентов учат преодолевать истеричное состояние, в которое они впадают при малейшей ошибке во время работы с компьютером.
Методика лечения оказалась настолько эффективной, что почти каждый второй из пациентов решил всю свою дальнейшую жизнь связать с работой на компьютере. Учитывая, что в разных странах от 35 до 50 % владельцев персональных компьютеров боятся работать с ними, вероятно, в ближайшие годы потребуется армия врачей для лечения компьютерофобов.
Как назвать новую кинопрофессию, которая родилась на съемках американского фильма «Короткое замыкание 11»? Роботовод? Дублер робота?
Первый фильм о Номере Пять, военном роботе, гении убийства, который сошел с ума (или, если хотите, с программы) и стал миротворцем, имел заслуженный международный успех. Но увлеченный стремительным сюжетом зритель вряд ли задавался вопросом: а каким образом робот движется с раскованностью живого существа? Впервые робот без спрятанного внутри актера (конструкция нарочито подчеркивает это) имел яркий индивидуальный характер. Прежние роботы выглядели просто неуклюжими куклами.
Нетрудно догадаться, что Номером Пять управляли по радио. Но какая головоломная это была задача! Робот состоял из 38 подвижных частей, требовалось несколько операторов, чтобы командовать всеми сочленениями в бешеном темпе боевика. Один оператор отвечал за движения корпуса, другой — за жесты правой руки, третий — только за работу кисти правой руки и т. д. Сколько виртуозности и тренировки потребовалось, чтобы в работе дюжины операторов не было разнобоя и Номер Пять выглядел подлинно живым!
У нового варианта Номера Пять, созданного для съемок второго фильма, на семь сочленений больше (теперь, к примеру, он умеет показывать кулак). Но проблема «толчеи операторов» решена фирмой «Олл эффектс». Теперь всеми движениями робота управляет один-единственный актер, Эрик Оллард, с помощью куртки с телеметрическими датчиками. Подобные датчики закреплены и на руках актера. Любые жесты и положения тела Олларда немедленно сообщаются Номеру Пять.
«Телеметрия фантастически изменит фантастическое кино!» — считает Оллард после окончания съемок в Торонто. Вполне возможно, новая актерская профессия со временем станет столь же привычной, как и профессия каскадера.
Европа в свое время довольно широко открыла двери перед иностранными рабочими. Споры по поводу плюсов и минусов этого решения не утихают и по сей день, а немецкое выражение «Гаст арбайтеры» — буквально «рабочие-гости» — успело прокрасться и в английский язык, и во французский. Теперь, видимо, для этого выражения придется искать иероглиф. Не исключено, что Японии, которая традиционно жесточайшим образом ограничивает приток рабочей силы из-за рубежа, придется «поступиться принципами». Согласно прогнозу специалистов Национального совета по совершенствованию экономической структуры в XX веке, к 2000 году стране Восходящего Солнца будет не хватать 2,7 млн. рабочих рук.
Гипотеза
Роджер Желязны
Снова и снова
Им следовало бы знать, что меня все равно не удержишь. Возможно, это понимали, поэтому рядом всегда была Стелла.
Я смотрел на копну золотистых волос, на голову, лежавшую у меня на руке. Для меня она не только жена, она — надзиратель. Как я был слеп!
Ну а что еще они сделали со мной?
Заставили забыть, кто я такой.
Потому что я был подобен им, но не из их числа, они приковали меня к этому времени и к этому месту.
Меня принудили забыть. Меня пленили любовью.
Я встал и стряхнул последние звенья цепи.
На полу спальной камеры лежали лунные блики решетки. Я прошел через нее к своей одежде.
Где-то вдали тихо играла музыка. Вот что дало толчок. Так давно не слышал я этой музыки…
Как они поймали меня?
Маленькое королевство века назад, где я изобрел порох… Да! Меня схватили там, в Другом месте, несмотря на монашеский капюшон и классическую латынь.
Интересно, долго ли я живу здесь? Сорок пять лет памяти — но сколько из них фальшивых?
Зеркало в прихожей отразило тучноватого, с редеющими волосами мужчину средних лет в красной спортивной рубашке и в черных брюках.
Музыка звучала громче; музыка, которую лишь я мог слышать: гитары и равномерный бой барабана.
Скрестите меня с ангелом — и все равно не сделаете меня святым, друзья!
Я превратился снова в молодого и сильного и сбежал по лестнице в гостиную. Сверху донесся звук. Проснулась Стелла.
Зазвонил телефон. Он висел на стене и звонил, звонил, звонил, пока я не выдержал.
— Ты опять за свое… — произнес хорошо знакомый голос.
— Не надо винить женщину, — сказал я. — Она не смогла наблюдать за мной вечно.
— Лучше тебе оставаться на месте, — посоветовал голос. — Это избавит нас обоих от лишних хлопот.
— Спокойной ночи, — ответил я и повесил трубку.
Трубка защелкнулась вокруг моего запястья, а провод превратился в цепь, ведущую к кольцу на стене. Какое ребячество!
Наверху одевалась Стелла. Я сделал восемнадцать шагов в сторону Отсюда, к месту, где моя чешуйчатая конечность свободно выскользнула от оплетших ее виноградных лоз.
Затем назад, в гостиную, и за дверь. Из двух машин, стоящих в гараже, я выбрал самую скоростную. Вперед, на ночное шоссе…
В зеркальце заднего вида появились огни.
Они?
Слишком быстро.
Это либо случайный попутный автомобиль, либо Стелла.
Я сместился.
Меня несла низкая, более мощная машина.
Снова смещение.
Машина на воздушной подушке мчалась по разбитой и развороченной дороге. Здания по сторонам были сделаны из металла. Ни дерева, ни кирпича, ни камня.
Сзади на повороте замаячили огни.
Я потушил фары и сместился. И снова, и снова, и снова.
