человечество?
— Демоны. Но…
— Что стало после этого с Землей?
— Жизнь на Земле стала спокойной, мирной. К власти пришел первый из Повелителей. Но Творцы Душ не смогли излечить человечество! Они всего лишь способствовали его новому порабощению, появлению новых угнетателей и…
— Хватит! Бенжад Арглидер, почему вы вступили в контакт с Лигой Ночи?
— Чтобы бороться с Повелителем.
— В чем заключаюсь ваше задание?
— Найти демона и уничтожить его.
Теперь он действительно страдал, страдал страшно, невыносимо, и единственным его желанием было снова погрузиться в бездну небытия.
— Как, по-вашему, выглядят демоны?
— Это существа, пришедшие на Землю из других миров. Это чудовища, блуждающие ночью по городским трущобам! Творцы Душ не могли быть столь жестокими, чтобы внедрить зло в человеческие души! Это невозможно!
— И все же они сделали это.
Кажется, он пробормотал «Не может быть!» или что-то вроде этого. Так или иначе, он не смог удержаться от проявления крайнего недоверия. Но ночь вокруг него уже понемногу рассеивалась, словно его потрясение оказалось в состоянии воздействовать на окружающую реальность.
Он увидел вокруг себя лица. Лица сидящих в креслах мужчин и женщин. Их глаза, горящие, пронизывающие. Эти взгляды были смутно знакомы ему, они напоминали что-то давно и хорошо известное.
— Лига Ночи не существует, — безжалостно продолжал звучать голос Кользида. — По крайней мере в том виде, в каком вы ее представляете. Фактически это тайная полиция Повелителя. Самая эффективная его организация. Потому что ее руководитель, Красный Человек, — не кто иной, как сам Повелитель.
— Нет!
— Лига — это организация избранных. Согласитесь, Арглидер, нужно иметь определенную тягу, определенное пристрастие ко злу, чтобы предложить свою кандидатуру для…
Он не ответил. Единственное, что ему сейчас хотелось — это разом отвергнуть все, что говорил Кользид.
— И еще больше необходима убежденность в своей правоте, чтобы добраться до Дворца через пурпурный мир, а затем угрожать дочери Повелителя…
«Как вы можете знать, что произошло со мной? — подумал Арглидер. — Неужели все, что я совершил сегодня, я делал как жалкая марионетка, находящаяся полностью во власти этих людей?»
— Согласитесь, было бы весьма неразумно оставить свободным тот путь во Дворец, который вы прошли, если бы все, кто его избирает, не находились под полным контролем психотехников Повелителя.
Да, конечно, он уже думал об этом, но его мысли были отрывочными, смутными, он никогда не успевал размотать клубок размышлений до конца… Но неужели это правда? Может быть, есть еще что-то, какой-то другой выход, другое решение…
Неожиданно Арглидер увидел перед собой знакомое лицо, лицо хорошо известной ему женщины. Он полагал, что обязан ей жизнью. Но оказалось, что благодаря ей он попал в тот ад, где сейчас находился.
Иоль Тома смотрела на него так же пристально, как и все остальные. Все остальные. Ее братья и сестры.
— Лига стремится к одному, — продолжал Кользид.
— Она старается распознать среди людей и собрать вместе тех, кто оказался в одиночестве, всех заблудившихся в сложном и недружелюбном мире. По правде говоря, Творцы Душ все же совершили одну серьезную ошибку. Они не поняли, что человечество не может развиваться без борьбы, без агрессивности. Ведь все исследования, способствующие прогрессу, — это непрерывная борьбы разума и слепой природы. Даже половой акт — это акт войны между мужчиной и женщиной.
Таким образом, самым главным демоном нашего мира является сам Повелитель. Но для достижения своих целей он нуждается в помощниках, в других демонах…
В каждом из нас есть зло. В каждом из нас таятся Страсти, скрывается безумие. И, разумеется, инстинкт самосохранения. Как однажды спросил один из великих: настанет ли день, когда волки будут стеречь овец?
— Нет! — закричал Арглидер. — Все это ложь! Это ложь, потому что я не могу, не хочу..
Его рука потянулась к оружию. Он должен был воспользоваться предоставившейся ему возможностью. Если все присутствующие действительно были демонами, то у него появился шанс выполнить задание, выполнить его так, как Красный Человек не мог даже надеяться!
— Я ненавижу вас! — закричал он. — Ненавижу вас всех!
И тогда он увидел улыбки на лицах сидящих. И тогда он понял, что невольно предоставил им решающее доказательство, что он действительно тоже…
…Он был свободен. И он находился в каком-то другом месте, а не в заставленном креслами зале… Неужели ему удалось выбраться из этого ада?
Разумеется, его перенесли сюда с какой-то целью. Но до чего же приятно было идти по ярко освещенному коридору и сознавать, что в нем хватит злости для того, чтобы схватить за горло любого встречного и швырнуть ему в лицо эти жестокие слова…
«Я не принадлежу к вашему числу! — повторял он про — себя. — Я никогда не буду с вами, демоны!»
И в то же время он чувствовал, был уверен, что знает истинный ответ, отдаленным эхом звучавший в глубине его сознания. И еще внутри него была пустота, было ощущение развалившегося, рухнувшего мира.
И в то же время он уже изучал свою истинную сущность, только что раскрытую ему, осваивался с ней.
И в то же время он направлялся в определенное место.
Он шел к источнику музыки.
Снаружи была ночь. Ночь висела над Городом и над половиной его мира.
Но здесь, во Дворце, не было ни дня, ни ночи. Не было ничего, кроме музыки, прекрасной, трогающей душу, то и дело затихавшей, но каждый раз возникавшей вновь.
Он вошел в комнату и увидел, что девушка все еще сидит за инструментом, и ее тонкие пальцы все так же нежно ласкают гибкие нити.
Это была та же самая мелодия. Первый ноктюрн для демонов. Мелодия, неудержимо влекущая демонов к себе, потому что только существо, несущее в своей душе и добро, и зло, способно понимать прекрасное.
— Здравствуй, сестра! — тихо сказал Бенжад Арглидер.
И она молча улыбнулась ему, когда он опустился на пол у ее ног.
Леонид Гозман,
кандидат психологических наук
ИСТОРИЯ В ЛЕЧЕБНЫХ ЦЕЛЯХ
Идея цивилизации, лишенной носителей агрессивности, в литературе не нова. Пожалуй, самый
