лечения многих заболеваний гравиданом, который автор назвал препаратом полигормонального действия. «Может спасти от преждевременной смерти, продлить жизнь в ее физиологических пределах, отодвинуть наступление старости, но бессмертия гравидан не дает», — писал Замков.
Вскоре последовал шквал критики в специальной и общей печати. Появились уничтожающие фельетоны о «панацее»; литературные доносы кто-то услужливо клал в почтовые ящики пациентов Замкова. Близилось время первого процесса над «врача-ми-отравителями». Тогда по счастливой случайности Замков обнаружил серную кислоту в одной из емкостей с раствором, приготовленным для создания препарата. Тот, кто наливал ее, знал: концентрация смертельна для человека.
Институт был закрыт, директор отправлен в ссылку. За короткое время он, крестьянский сын, подрабатывающий в студенческие годы грузчиком, перенес два инфаркта. Из ссылки писал правительству, что гравидан может спасти тысячи раненых — в стране шла война. Ответа не было.
Смерть настигла его тоже много раньше положенного срока, и о судьбе его детища хлопотала жена. Дошла до Сталина, Ворошилова, слывшего тогда покровителем всех наук. Было, видимо, не до гравидана.
Считается, что только благодаря заслугам жены, творчество которой ценили «наверху», Замков не погиб в тюрьме или лагере. В самом деле, Мухина создала символы эпохи, хотя кроме Рабочего и Колхозницы, есть много интересного в ее наследии. Вовсе иного. А гравидан — несколько ампул — хранится как семейная реликвия в ящике стола их сына, что живет в Санкт-Петербурге. Надеюсь, что живет.
Соблазн вырваться за пределы, установленные природой, конечно, будет прельщать человека всегда. Но пока очень многое мешает ему достичь хотя бы этих пределов. Недавно услышала сокрушенное признание одного известного врача и ученого, создавшего целое направление в медицине: не хватило времени, чтобы найти секрет долголетия. О том, что оно доступно, сомнений у него нет. «Все дело в том, что человечество слишком много сил и ресурсов отдает проектам деструктивным. Если бы оно могло создать столь же мощный «сгусток мозговой энергии», какой потребовался для открытия энергии атома…»
Пожалуй, ученый не так далек от истины. При современном уровне развития науки проблему уже можно обозначить как «ноу-хау». Изучение регуляции генома показало, что в процессе старения клетки нашего организма сами синтезируют нарушающие их деятельность белки. А что если эти белки своевременно разрушить, удалить? Оставить клетку на уровне, оптимальном для сохранения ее «молодости»?
Но мир, как известно, легко увлекаем проектами как раз деструктивными. К счастью, через некоторых своих представителей он способен над этим своим свойством смеяться. Иногда смеется он и над попытками достичь бессмертия или хотя бы немножко попробовать его. Как это сделал, например, американский режиссер Вуди Ален своим фильмом «Sleeper», что показан нашим НТВ. Герой фильма, пролежав замороженным в капсуле 200 лет, был возвращен к жизни. Выходит, к 2173-му году врачи такое делать научатся? Но что за жизнь получает весельчак Майлз! Он по воле автора фильма попадает в антиутопию — Вуди Ален, видимо, не ждет ничего хорошего от будущего техногенной цивилизации. Проблем у героя оказывается множество, и его положение не облегчает «полная промывка мозгов», или «перепрограммирование», отработанное в обществе будущего до процедур рутинных. Как требует жанр фантастической комедии, в фильме много трюков, остроумия, озорства. Но в разгар увлекательнейших приключений герой как привилегию из своей прошлой жизни вспоминает… смерть.
Таков вариант ответа на вопрос, который возник где-то в начале заметок.
Кит Лаумер
СКАЗАНИЕ О РЕТИФЕ
Космический дипломат Ретиф, с которым вы сейчас познакомитесь, любимый герой Кита Лаумера: автор посвятил ему пятнадцать книг (первая вышла в 1963 г.). Кстати, сам Лаумер в конце 50-х годов был Третьим секретарем посольства США в Бирме, так что все секреты дипломатической службы знает не понаслышке. Сегодня мы с удовольствием представляем читателям журнала его изобретательного и остроумного героя.
Механическое превосходство
Двадцать тысяч лет назад, — сказал Культурный Атташе Долдоун, — здесь, если мои догадки верны, находилась столица местной цветущей цивилизации.
Шестеро землян, членов Полевой экспедиционной команды, приписанной к Дипломатическому корпусу Земли (ДКЗ), стояли посреди узкой полоски бирюзовой травы и взирали на каменные строения под ржавыми, покореженными крышами с остатками цветной черепицы.
— Вы только вообразите, — благоговейно произносил Консул Магнан, пока земляне, минуя осыпающуюся сводчатую галерею, неспешно выходили на занесенную песком площадь, — мы еще ютились в пещерах, а эти существа уже дожили до автоматов и дорожных пробок. — Он вздохнул. — А теперь никого из них не осталось. Изыскатели говорят, что стрелки детекторов разумной жизни ни разу не шелохнулись.
— Похоже, путь от неоновой лампы до ядерного самоистребления они прошли в рекордно короткий срок, — прибавил Второй Секретарь Ретиф. — Но мне сдается, что у нас есть все шансы улучшить их результат.
— Нет, вы подумайте, господа, — воскликнул Долдоун, задерживаясь у подножия лишившегося капители пилона и потирая ладони со звуком стрекочущей цикады. — Целый город в первозданном состоянии, да что там город, — континент, вся планета! Это же сбывшаяся мечта археолога! Вы представляете, какие сокровища можно здесь откопать? Каменные топоры и телевизоры, изделия из камня и пластика, предметы домашнего, школьного и конторского обихода, консервные банки, пивные бутылки, кости — вы только вдумайтесь, кости, господа! После стольких столетий они явятся на свет и расскажут нам о жизни и смерти целой культуры!
— Если они сгинули двадцать тысячелетий назад, какой смысл копаться в оставленной ими помойке? — поинтересовался sotto voce[3] Помощник Военного Атташе. — По-моему, лучше было бы употребить фонды Корпуса на попытки разнюхать, что там такое заваривается на Жупеле, или на присмотр за гроачи.
— Тсс, майор, — осадил его Магнан. — Подобные замечания способны лишь укрепить сложившийся стереотип, согласно которому каждый военный — непроходимый тупица.
— Что уж такого тупого в желании не отставать от противника? — рассердился майор. — Может быть, нам все же стоит для разнообразия или в порядке исключения разок нанести им первый удар, не дожидаясь, пока нас вколотят в землю?
— Сэр, — Магнан взялся за оплетенные иридиевой проволокой лацканы своего темно-каштанового неофициального полевого комбинезона, — неужели вы решитесь бросить вызов шестисотлетней дипломатической традиции?
— Так вот, джентльмены, — Долдоун еще не закончил свой спич, — разумеется, мы прибыли сюда не для того, чтобы проводить полномасштабные раскопки, наше дело — предварительный осмотр. Тем не
