казалось, знала, что у всех мужчин вокруг потекло. Было совершенно ясно, что она привыкла к тому, что на нее смотрят. Несколько работяг присвистнули, когда трое девушек подошли к прилавку, чтобы выбрать еду.
— Эх, молодежь! — Даже у Доктора Чудо свело живот. — Похоже, что это девушки — танцовщицы с той выставки, которая неподалеку от нас?
— Да, сэр.
Билли до сих пор так и не побывал внутри. Обычно после ежедневной работы у него хватало сил только на то, чтобы добрести до своей кровати позади шатра.
Три женщины взяли еду и сели за стоящий рядом столик. Билли не мог оторвать взгляд от той, что была в кепочке. Он наблюдал, как она ела «хотдог» с отсутствующим видом, разговаривала и смеялась со своими подружками. Билли заметил, как она стреляла глазами по соседнему столику, где сидели двое парней, смотревших на девушек такими же, как у Билли, голодными глазами.
— Она старше тебя лет на десять, не меньше, — тихо сказал Доктор Чудо. — Если твой язык отвиснет еще немного, то ты начнешь подметать им пол.
Что-то в девушке заставило вспыхнуть внутри Билли пламя. Он даже не слышал Доктора Чудо. Неожиданно она обернулась и посмотрела в сторону Билли блеснувшими глазами, и Билли почувствовал дрожь возбуждения. Она задержала на нем взгляд всего на секунду, но этого хватило для того, чтобы в мозгу Билли возникли дикие фантастические картины.
— Я так понимаю, что твоя…
Э-э-э…
Любовная жизнь была несколько ограничена, — заметил Доктор Чудо. — Тебе почти восемнадцать, и я имею права встревать со своим советами, но я обещал твоей матери присматривать за тобой. Поэтому, вот мой совет, а ты сам смотри, воспользоваться им или нет: некоторые женщины недотроги, а некоторые давалки. Последние имеют несколько подвидов. Билли? Ты слышишь меня?
— Я пойду, возьму еще кофе. — Он взял свою чашку и пошел к прилавку, чтобы снова ее наполнить, пройдя рядом с ее столиком.
— Век живи, век учись, сынок, — мрачно констатировал Доктор Чудо.
Билли налил свежий кофе и снова вернулся за столик. Он так нервничал, что чуть не расплескал его, решая, что ему сказать девушке. Что-нибудь остроумное, что разбило бы лед. Он немного постоял в нескольких футах от них, пытаясь соединить слова так, чтобы они произвели на нее впечатление; потом он шагнул к девушке, и та насмешливо взглянула на него.
— Привет, — поздоровался Билли. — Мы нигде не встречались?
— Вместе путешествовали, — ответила она и ее подружки захихикали.
Внезапно около ее носа появилась фляжка.
— Выпьете? — спросил Доктор Чудо. — «Дж. В. Дент», лучший бурбон в мире.
Девушка подозрительно взглянула на них, а затем понюхала содержимое фляжки.
— Почему бы и нет?
Она сделала глоток и пустила фляжку по кругу.
— Позвольте представиться. Я Доктор Чудо, а это моя правая рука мистер Билли Крикмор. Мистер Крикмор желает пригласить симпатичных леди посетить «Призрак-Шоу» в любое удобное для них время.
— «Призрак-Шоу»? — спросила рыжеволосая. — Что это еще за чепуха?
— Вы имеете в виду тот забавного вида маленький шатер? Да, я видела его. — Блондинка потянулась, и ее невзнузданные груди затряслись под футболкой. — Чем вы занимаетесь, предсказываете судьбу?
— Гораздо лучшим, прекрасная леди. Мы проникаем в мир духов и разговариваем с ними.
Девушка рассмеялась. На ее лице было больше морщинок, чем показалось Билли на первый взгляд, однако он все равно нашел ее прекрасной и сексуально привлекательной.
— Ерунда! У меня хватает забот с живыми, чтобы соваться к мертвым!
— Я…
Я видел вашу фотографию, — сказал Билли наконец обретя голос. — Перед входом в шоу.
Опять она отодвинулась от него.
— Это ты тот ублюдок, который украл ее?
— Нет.
— Хорошо, если нет. Они стоят кучу денег.
— Да…
Это не я, но я понимаю, почему так случилось. Я…
Думаю, что вы действительно очень привлекательны.
Она одарила его приятной улыбкой.
— Ну что ты, благодарю.
— Нет, нет, нет, правда. Я действительно думаю, что вы очень привлекательны.
Он бы так и продолжал в таком духе, если бы Доктор Чудо не стукнул его под ребра.
— Ты индеец, мальчик? — спросила она.
— Частично индеец. Чокто.
— Чокто, — повторила она и ее улыбка стала чуть шире. — Ты похож на индейца. А я наполовину француженка, — ее подружки прыснули, — а наполовину ирландка. Меня зовут Санта Талли. А эти две сучки напротив имен не имеют, поскольку вылупились из кукушиных яиц.
— Вы все танцовщицы?
— Мы все артистки, — поправила его рыжеволосая.
— Я хотел посмотреть на ваше шоу, но у входа висит надпись, что лицам до двадцати одного года вход воспрещен.
— А тебе сколько?
— Восемнадцать. Почти.
Девушка быстро кинула на него оценивающий взгляд. Симпатичный, особенно эти странные серые глаза и кудрявые волосы. Он напомнил ей чем-то Чалки Дэвиса. Хотя у того Чалки были коричневые глаза, и этот мальчик выше него. Новости о смерти Чалки, убийстве, как она слышала — все еще волновали ее, хотя они спали вместе всего два или три раза. Санта думала, не связан ли этот парень с теми отвратительными вещами, которые случились с ней за последние несколько недель; кто-то положил на ступени ее трейлера полдюжины сухих роз, а потом, ночью, она слышала шум, как будто кто-то бродил вокруг. Поэтому она и не любила спать одна. Однажды ночью на прошлой неделе она готова была поклясться, что кто-то был в ее трейлере и прятался в ее костюмах.
Но глаза этого юноши были дружелюбными. Она увидела в них безошибочный блеск желания.
— Приходите на шоу, оба. Скажите старой летучей мыши у входа, что вас пригласила Санта. Хорошо?
Доктор Чудо взял пустую фляжку.
— Поживем — увидим.
Санта взглянула в глаза Билли и решила, что не вышвырнет его из постели, если он будет есть в ней крекеры. Он выглядел нервничающим, смущенным и…
Девственным? — удивилась она.
— Приходи на шоу, чокто, — сказала она и подмигнула. — Чем скорее, тем лучше.
Доктор Чудо почти волоком потащил его из кафе.
Санта засмеялась. Два суровых рабочих продолжали пожирать ее взглядом.
— Девственник, — сказала она. — Ставлю двадцать баксов.
— Не принимается, — ответила черненькая.
Прикрываясь от пыли, поднимаемой тяжелыми грузовиками, Доктор Чудо покачал головой и пробормотал:
— Артистки, как же.
36
— Последнее шоу этой ночью! — крики платиновой блондинки до рева усиливались микрофоном. — Эй, вы, в шляпе! Как насчет поволноваться? Давай, давай! Прямо здесь, пять прекрасных
