— Прекрасно. Конечно, мы миль на сто отклонились от курса, но для новичка ты справляешься вполне сносно. Хочешь быть моим вторым пилотом до Пальм-Спрингса?
Уэйн просиял.
Менее чем через два часа «Челленджер» приземлился в Муниципальном аэропорту Пальм-Спрингса. С места второго пилота Уэйн внимательно наблюдал за действиями Кумбса при посадке. «Челленджер» поджидали два лимузина «Линкольн Континенталь». Найлз посадил Уэйна в первый, а Ходжес и Брэгг сели во второй. Однако через десять минут после того, как оба лимузина отъехали от аэропорта, водитель- мексиканец второго сказал, что «что-то не так» и съехал на обочину. Он вышел из машины, осмотрел ее и сообщил, что спустило левое заднее колесо. Ходжес посмотрел, как лимузин Найлза и Уэйна скрылся из глаз и коротко сказал шоферу:
— Чините!
Водитель уже достал похожее на альпеншток приспособление и открыл багажник, чтобы достать запаску.
Уэйн ехал по краю большого поля для гольфа. Вдали змеились розовые очертания гор. По всему полю зеленая трава увлажнялась водой из разбрызгивателей и яркими зелеными веерами росли пальмы. Лимузин свернул в фешенебельные кварталы, где из-за высоких ограждающих стен виднелись только крыши домов да верхушки пальм. Привратник в ливрее помахал им и открыл двухстворчатые широкие железные ворота. Лимузин поехал теперь по длинному проезду, обсаженному по обочинам яркими цветами, аккуратно постриженными кустами и несколькими видами крупных кактусов. Везде работали садовники, что-то подрезая и опыляя. Уэйн заметил красную шиферную крышу с башенками, и в следующий момент перед ним оказалось огромное строение, которое было, вероятно, самым странным из виденных им домов.
Оно было построено из светло-коричневого камня и представлял собой нагромождение углов и выступов, высоких башен, мансард, крыш, фронтонов, готических арок и скульптур, геометрических фигур и чего-то, похожего на статуи. Дом походил на работу десятка ненормальных архитекторов, которые решили воздвигнуть свои творения на одном и том же месте и соединить их арками, парапетами и закрытыми переходами. Как заметил Уэйн, строительство все еще продолжалось: на строительных лесах строители поднимали наверх камни. Нельзя было сказать, сколько этажей имел этот дом из-за того, что в одном месте строение вроде как заканчивалось, в то время как в другом возвышалось еще выше. Но удивительнее всего было то, что окна имелись только на первом этаже.
Лимузин въехал под навес, и мистер Найлз подвел Уэйна к массивной входной двери. Дворецкий — мексиканец с коричневым морщинистым лицом, одетый в белый костюм, — открыл ее и сказал:
— Мистер Крипсин ждет вас, мистер Фальконер. Вы можете подняться сейчас же.
— Сюда, — показал Найлз. Он провел Уэйна по блестящему паркетному полу к лифту. Когда двери лифта открылись, то на них обрушился поток холодного сырого воздуха. Пока они поднимались, Уэйн услышал тихий звук работающего оборудования, который усиливался по мере подъема.
— Может, нам стоило подождать остальных? — спросил он. — Они скоро будут. — Двери лифта распахнулись.
Они стояли в пустой белой комнате, напротив них были стеклянные двери, за которыми виднелся тускло освещенный коридор. За стенами стучало и шумело какое-то оборудование, и Уэйн почувствовал в воздухе отчетливый запах дезинфицирующего средства.
— Не будешь ли ты так любезен, — обратился к нему Найлз, — снять туфли? Ты можешь одеть вот это. — Он подошел к столу с хромированной столешницей и вынул из него несколько пар хлопчатобумажных тапочек. На столе также стояла коробка с хирургическими перчатками. — Также, если у тебя в карманах есть деньги, то будь добр, сложи их в этот пластиковый пакет. Мелочь тоже. Уэйн снял ботинки и скользнул в тряпочные тапочки.
— К чему все это?
Найлз сделал то же самое, вынув из кармана деньги и положив их в пластиковый пакет.
— Ботинки и деньги переносят бактерии. Пожалуйста, одень эти перчатки. Готов? Тогда следуй за мной.
Он нажал кнопку на стене, и двери быстро раздвинулись, словно в супермаркете. Когда Уэйн последовал за Найлзом в атмосферу, которая была холоднее и суше, чем в остальном доме, двери за ним резко захлопнулись словно медвежий капкан. Коридор, освещаемый скрытыми лампами, был совершенно голым и неотделанным; толстые каменные стены излучали холод, и где-то за ними тихо свистела воздухо-очистная система.
Уэйн дошел почти до конца коридора, до больших дубовых дверей. Найлз нажал на вделанный в стену звонок, и через несколько секунд Уэйн услышал звук автоматически открывающейся двери.
— Иди вперед, — пригласил его Найлз. Уэйн, у которого нервно сжался живот и опять началась головная боль, шагнул в двери.
В комнате были скелеты. Скелеты рыб, птиц и даже один человеческий, с костями, соединенными проволочками, стоящий в углу. Мелкие скелеты ящериц и грызунов находились в застекленных стеллажах. Двери за Уэйном автоматически закрылись, тихо щелкнул замок.
— Добро пожаловать.
Уэйн оглянулся на голос. Перед закрытыми книжными шкафами стоял стол из тикового дерева, с зеленым пресс-папье на столешнице. В черном кожаном кресле с высокой спинкой сидел мужчина. От его белой лысой головы отражался свет ламп. Комната была отделана деревом, а на полу лежал темно-синий персидский ковер с золотыми фигурами. Уэйн подошел поближе и увидел, что голова венчает гору одетой в кафтан плоти; его лицо представляло собой складку, лежащую на складке с маленькими блестящими глазами. Он улыбнулся, показав маленькие белые зубы.
— Я так рад, что ты приехал, — сказал мужчина. — Можно я буду называть тебя Уэйн?
Уэйн опасливо глянул на громоздящиеся вокруг скелеты. Одним из них был целый скелет лошади, застывшей в прыжке.
Август Крипсин подождал, пока Уэйн дошел до самого стола, а затем протянул руку. Только после того, как Уэйн пожал ее, он понял, что Крипсин тоже носил свежие хирургические перчатки.
— Садись, пожалуйста, — Крипсин указал на стул. — Могу я тебе что-нибудь предложить? Фруктовый сок? Витамины, чтобы взбодриться? — Нет, спасибо, — Уэйн сел. — Я съел сэндвич в самолете. — А, в «Челленджере»! Как он тебе понравился?
— Он… Чудесен. Мистер Кумбс хороший пилот. Я…
Не знаю, что произошло с остальными. Они ехали за нами…
— Они скоро приедут, я уверен. Я вижу, ты заинтригован моей коллекцией, да?
— Ну я…
Я никогда не видел ничего подобного.
Крипсин усмехнулся.
— Кости. Сам каркас тела. Жесткий, прочный, стойкий к болезням и, вместе с тем…
К сожалению, очень часто самая первая вещь, которая ослабевает в организме. Я восхищаюсь тайнами человеческого тела, Уэйн; его трещинами и ошибками, также, как и сильными сторонами. — Он указал на человеческий скелет. — Что за величественная конструкция, не так ли? Однако…
Обреченная на рассыпание в пыль. Если, конечно, вы не обработаете его, не отлакируете, не скрепите проволокой так, чтобы он не смог развалиться за сотни лет.
Уэйн кивнул, сцепив руки на коленях.
— Ты симпатичный молодой человек, — сказал Крипсин, — Двадцать один в следующем месяце, я прав? Жил в Файете всю свою жизнь? Ты знаешь, в южном акценте есть что-то очень земное, что ли. Ты мне начинаешь здорово нравиться, Уэйн. Я попросил мистера Найлза достать несколько видеозаписей твоих шоу, когда он ездил в Нэшвилл, и просмотрел их все по несколько раз. В тебе достаточно властности для такого молодого человека.
— Спасибо.
Голова Крипсина наклонилась в знак принятия благодарности.
— Как я понимаю, ты проделал большой путь. Теперь у тебя есть влиятельное телевизионное шоу, радиостанция, приносящая по меньшей мере сто тысяч годового дохода, и издательская компания, которая начнет приносить доход лишь лет через пять. Ты ежегодно выступаешь примерно перед полумиллионом
