— Вы лжете, мэм. Я вынуждена забрать вас троих. — Оглянувшись на детей, она провела языком по губам. — Я серьезно, ребята. Соберите самое необходимое.
Лиззи повисла не Керте.
— Папа, не поддавайся ей, не уходи!
Ренди убежал в кабинет. Линк снова набросился с кулаками на обидчицу. Та выглядела теперь не столь бравой.
— Вы не можете забрать ни Керта, ни Харли. Я сказала, что одна во всем виновата, и повторю это под присягой. Вы останетесь в дураках.
— Я не отдам отца. — Ренди появился в комнате с маленьким пистолетом, который Керт прятал у себя в шкафу. Из этого пистолета стреляла по мишени вся наша семья. Керт твердил, что осторожному обращению с огнестрельным оружием можно научить даже младенца. Тем не менее до последнего времени он запирал пистолет на ключ.
— Парень, ты препятствуешь официальному представителю властей Соединенных Штатов выполнять священные обязанности. Убери пистолет, и я о нем забуду, — небрежно проговорила мисс Закон.
— Ренди, — окликнул Керт сына твердым голосом, — убери пистолет. У нас и без того хватает неприятностей.
— Она тебя не арестует, — ответил Ренди не менее твердо. На мгновение я разглядела в своем сыне мужчину.
— Не арестует, — подтвердила я. — Если, конечно, не пожелает выставить себя дурой. Повторяю: во всем виновата только я. Ни Керта, ни Харли она не заберет.
Керт неожиданно заулыбался.
— Она вообще никого из нас не тронет. Обещаю тебе это, Ренди. Так что можешь со спокойной совестью убрать пистолет. Кстати, он на предохранителе? Ты его зарядил?
— Какой прок в незаряженном оружии, папа? А если бы оно было на предохранителе, я бы не смог выстрелить.
— Поставь его на предохранитель, сынок. Сейчас же!
Ренди был хорошо знаком этот тон. Я услышала щелчок предохранителя.
— А теперь спрячь его. Только сперва разряди. — Ренди попытался возразить, но Керт добавил: — Не волнуйся, сынок. Я контролирую ситуацию.
— Это точно, — сказала женщина, обретя уверенность после щелчка. — Вы пойдете со мной.
— Конечно. Ведь речь идет о вашей карьере, — ласково проворковал Керт. — Вернее, о бывшей карьере.
— За арест сразу троих правонарушителей я получу повышение.
— Или вылетите со службы. Я покажу под присягой, что сделал все самостоятельно. Если ваше начальство поверит мне, на вас повиснет два необоснованных задержания.
Мы с Харли сразу уловили ход его мыслей и облегченно улыбнулись друг другу. Я кивнула ему, и он произнес:
— Я тоже покажу под присягой, что проделал все это один. Если ваше начальство мне поверит, вас обвинят в двух необоснованных задержаниях.
— И я поклянусь, что пробралась сюда сама. Если поверят мне, то вам не отмыться от двух необоснованных задержаний, — пропела я.
Харли нанес удар в другое чувствительное место.
— Я пишу образовательные игры для детей. Необоснованное задержание нанесет мне громадный коммерческий ущерб. Я предъявлю колоссальный иск.
Керт кивнул.
— А я консультант по финансовым операциям. Ложный арест погубит мою репутацию. Я много лет консультирую высокопоставленных деятелей. У меня много друзей-адвокатов — опытных и богатых.
Непрошеную гостью прошиб пот. Я ухмыльнулась ей улыбкой пираньи, хотя не была уверена, что мое молодое лицо достаточно зловеще изобразило кровожадность.
— Я работаю неполный день на установке офисного программного обеспечения. Юриспруденция — один из моих коньков. Если у тебя нет на примете хороших адвокатов, Харли, то не волнуйся: у нас их хоть отбавляй.
Женщина побледнела.
— Вы — сообщники, — проговорила она слабым голосом.
Керт шагнул к ней.
— Я поклялся, что действовал один, но настоящая причина в том, что дала сбой программа ее переориентации. Она пришла сюда сама, потому что ничего не смогла с собой поделать.
Я наморщила лоб. Керт приехал за мной сам. Хотя я запомнила, что он воспользовался вымышленным именем. Надежно ли он прикрыт? Я тут же облегченно перевела дух. Керт никогда не ошибался, когда дело касалось компьютеров. Согласно всем данным, я вернулась домой сама, по доброй воле.
Женщина взглянула на меня. У нее уже дрожали губы.
— Увы, все так и было. Я ничего не могла с собой поделать. — Вот это уже чистейшая правда.
Она в отчаянии ткнула пальцем в Харли.
— Он утверждает, что помог вам.
Харли пожал плечами.
— Вы собирались арестовать их обоих, а детей отдать под опеку. Что мне еще оставалось?
Она заскрежетала зубами.
— Полагаю, — негромко проговорила я, — что, как только вы меня арестуете, я подам в суд на тех, кто занимался моей переориентацией. Но я не дам покоя и вам вместе с вашим начальством, можете не сомневаться.
— Ваша переориентация действительно не удалась? — спросила она, чуть не плача.
Я ответила с максимальной искренностью, на какую была способна:
— Я не могу жить без Керта. Я люблю его и детей. Можете меня арестовать, но его трогать не смейте. Если вы это сделаете, если отберете детей, то можете поставить крест на своей карьере. Это не угроза, это обещание.
Она выпятила нижнюю губу.
— Если дело в неправильной переориентации…
Она со вздохом достала удостоверение-тестер.
— Завтра его придется перепрограммировать. — Новый вздох. — Вы проявляете великодушие, мэм, заботясь о чужих детях. А вы, друг семейства, — она обернулась к Харли, — ступайте играть с детьми. Их папаша останется дома. Но всей вашей троице отныне придется соблюдать повышенную осторожность. Я буду за вами наблюдать.
Оглядев нас, она покинула комнату. Через несколько секунд мы услышали, как за ней захлопнулась входная дверь.
— Ух ты! — Харли сел на пол и уронил голову. Керт привалился к стене, откинул голову и зажмурился. Я была не в силах унять дрожь.
— Папа? — пролепетала перепуганная Лиззи. — Что все это значит?
Он отделился от стены и обнял ее.
— Все в порядке, булочка. Чуть было не случилась страшная беда, но все обошлось.
Лиззи покосилась на меня.
— Это она виновата?
— Нет, булочка. Если бы она не оказалась храбрейшей женщиной на свете, меня бы арестовали. — Он поднял ее лицо. — Понимаешь? Если бы не Мэри, меня бы не стало. Навсегда.
Лиззи опять оглянулась на меня. Теперь в ее взгляде не было той ненависти, которая исходила от нее вплоть до сегодняшнего вечера. Возможно, я добилась от Лиззи первого шажка навстречу.
Ночью я обнаружила, что благие последствия не ограничились только этим. Адреналин — вещество, преподносящее сюрпризы. Когда бунтует организм, то противостоять ему не в состоянии даже такой рационалист, как Керт. Он не стал дотрагиваться губами до моего лба на сон грядущий, а поцеловал по-
