крепость Американской Верности: бронированный грузовик, со все еще едва различимой надписью на борту, «Джип» с установленным вместо заднего сиденья пулеметом, тракторный прицеп, оборудованный для десятка гнезд для стрельбы — и из каждого выглядывало дуло винтовки или пулемета, — почтовый фургон с металлической башней с бойницами наверху, еще легковые машины и грузовики, и, наконец, машина, от которой у Роланда в горле застрял комок, как куриное яйцо — длинный противного вида танк, покрытый цветастыми надписями вроде «Любим безумца» и «Спаситель жив!». Главное орудие танка, как заметил Роланд, было направлено на трейлер полковника Маклина, где сейчас находился его несостоятельный Король, страдая от лихорадки, поразившей его прошлой ночью.
Грузовик прошел между танком и еще одним вооруженным автомобилем, проехал по обочине и продолжал двигаться по склону, въезжая на площадку со стороны открытого темного пространства, где раньше были стеклянные двери.
Фары осветили широкую центральную часть площадки, где по обеим сторонам стояли лавочки, давно уже разграбленные и разрушенные. Солдаты с винтовками, пистолетами и ружьями махали грузовику рукой, в центральном коридоре и в лавочках горели сотни фонарей, отбрасывая мерцающие оранжевые блики по всему зданию, как на вечеринке в честь праздника Всех Святых. Роланд также увидел сотни палаток, втиснутых где только можно, оставивших только проезд, по которому и ехал грузовик. Роланд понял, что на этой площадке разбила палатки вся Американская Верность, а когда грузовик свернул в широкий освещенный дворик, он услышал пение и увидел огонь костра.
В дворик было втиснуто, возможно, до тысячи человек, которые ритмично хлопали в ладоши, пели и качались вокруг большого костра, дым от которого уходил вверх через разбитое стекло. Почти у всех у них были заброшенные за плечо винтовки, и Роланд знал, что одной из причин, по которой Спаситель пригласил офицера АСВ, было желание продемонстрировать свое вооружение и войска. Но причиной, по которой Роланд принял приглашение курьера, было желание обнаружить слабое место в крепости Спасителя.
Грузовик не стал въезжать во дворик, а продолжил движение по другому коридору, который уходил в сторону. По бокам коридора также находились разграбленные лавочки, но теперь они были заполнены палатками, железными бочками с бензином и топливом, тем, что выглядело как контейнеры с консервированной пищей и водой в бутылках, одеждой, оружием и другими запасами. Грузовик остановился у одной из лавочек. Блондин с ружьем вышел и сделал знак Роланду следовать за ним. Перед тем как войти, Роланд заметил над входом разломанные остатки вывески, которая когда-то гласила: «Книжный магазин Далтона».
Над стойкой кассира, где оба аппарата были разбиты вдребезги, горели три лампы. Стены у магазина были обгорелыми, и ботинки Роланда хрустели по остаткам обуглившихся книг. На полках не оставалось ни одной книги, ни одной таблицы, все было свалено в кучу и сожжено. Еще несколько фонарей горело у задней информационной стойки, и мужчина с ружьем толкнул Роланда по направлению к закрытой двери в склад, где по стойке смирно стоял еще один солдат Американской Верности с автоматом. Когда Роланд приблизился, он опустил винтовку и щелкнул предохранителем.
— Стой, — сказал он.
Роланд остановился.
Солдат постучал в дверь.
Выглянул низенький лысый человек с узкими лисьими чертами лица. Он тепло улыбнулся.
— Привет, вы уже здесь! Он скоро будет готов увидеться с вами. Он хочет знать ваше имя.
— Роланд Кронингер.
Человек втянул голову обратно в комнату и закрыл зверь. Потом она вдруг открылась, и лысый спросил:
— Вы еврей?
— Нет.
А потом стянул капюшон с головы Роланда.
— Смотрите! — сказал человек с ружьем. — Передайте ему, что они послали какого-то больного!
— Ох. Ох, милый, — и другой посмотрел раздраженно на забинтованное лицо Роланда. — Что с вами, Роланд?
— Я обгорел, семь…
— Да это лжец с раздвоенным языком, брат Норман! — Дуло ружья уперлось в твердые наросты на черепе Роланда. — У него Чертова Проказа!
Брат Норман нахмурился и сочувственно почмокал губами.
— Подождите минутку, — сказал он и снова скрылся за дверью склада. Потом вернулся, приблизился к Роланду и сказал:
— Откройте, рот.
— Что?
Ружье толкнуло его в череп.
— Выполнять.
Роланд повиновался. Брат Норман улыбнулся.
— Хорошо. Теперь высуньте язык. О, я думаю, что вам нужна новая зубная щетка!
Он положил на язык Роланда маленькое серебряное распятие.
— Теперь подержите это несколько секунд во рту, хорошо? Не проглотите! Роланд передвинул распятие по языку и закрыл рот.
Брат Норман одобрительно улыбнулся.
— Это распятие благословлено Спасителем, — объяснил он. — Оно особое. Если в вас есть какая-то порча, то оно потемнеет, когда вы откроете рот. А если оно потемнеет, брат Эдвард вышибет из вас мозги.
Глаза у Роланда за очками мгновенно расширились.
Прошло примерно секунд сорок.
— Откройте! — объявил веселым голосом брат Норман.
Роланд открыл рот, медленно высунул язык и стал наблюдать за реакцией на лице мужчины.
— Догадываюсь, — сказал брат Норман.
Он снял распятие с языка Роланда и поднял его.
— Вы выдержали это испытание! Спаситель сейчас с вами увидится.
Брат Эдвард в последний раз хорошенько толкнул Роланда в голову, и Роланд последовал за братом Норманом в помещение склада. Пот струйками тек по спине Роланда, но внутренне он был спокоен и беспристрастен.
Освещенный лампой на стуле, перед столом сидел мужчина с вьющимися, зачесанными назад седыми волосами, в обществе мужчины и молодой женщины. В комнате находились еще два или три человека, все стояли за пределами освещенного участка.
— Привет, Роланд, — тихо сказал седоволосый человек, сидящий в кресле, и в улыбке скривил левый уголок своего рта; он очень спокойно держал голову, и Роланду был виден только его левый профиль — высокий аристократический лоб, сильно крючковатый нос, прямые седые брови над ясными голубыми глазами, чисто выбритые щеки, челюсть и мощный как молоток подбородок. Роланд подумал, что ему уже под шестьдесят, но на первый взгляд у него было крепкое здоровье и неиспорченное лицо. На нем был полосатый костюм с жилетом и голубым галстуком, и выглядел он так, словно готовился к выступлению по кабельному телевидению. Но при более близком рассмотрении Роланд увидел протертые заплатки то тут, то там на трущихся местах пиджака, и кожаные кусочки, пришитые на коленях. Спаситель носил походные ботинки. На шее висели, покачиваясь спереди на жилете, примерно двенадцать или пятнадцать серебряных и золотых распятий на цепочках, некоторые усыпанные драгоценными камнями. Крепкие руки Спасителя были украшены полудюжиной сверкающих бриллиантовых колец.
Мужчина и молодая женщина, пользующиеся его вниманием, с карандашами и аппликаторами работали над его лицом. Роланд увидел на столе открытый набор с макияжем.
Спаситель слегка поднял голову, чтобы женщина могла попудрить шею.
— Через пять минут я собираюсь предстать перед своими людьми, Роланд. Они сейчас поют в честь меня. У них голоса, как у ангелочков, не правда ли?
Роланд не ответил, и Спаситель слабо улыбнулся.
