— Хм, вы совершенно правы, — согласился Визервокс, лицо которого приобрело точно такое же выражение, что и у чучела совы, украшавшего стенку над стойкой. — Я вот что хотел спросить…
— Сэр, прошу извинить мне мой педантизм, уместный разве что в аудитории. Фантазия — это обмен ролями. В состоянии святой трезвости я ухаживаю за миссис Джоунас; я соблазняю ее предаться алкогольным забавам. После третьего коктейля мы меняемся ролями, и она начинает обольщать меня — в точном соответствии с известным биологическим, законом, утверждающим, что спиртное способствует разжиганию желания в женщине, но снижает потенцию мужчины. Вам понятно? Обмен ролями!
Стоящий за стойкой бара мистер Коэн, казалось, услышал часть выступления профессора и заявил:
— Рогаликов нет. Но могу предложить крендельки с солью. — Он пошарил под стойкой в поисках вазочки. — Кончились. А я только сегодня утром открыл новую коробку. Теперь понятно, куда уходит вся прибыль «Гэвегена». В прежние времена — бесплатный ленч, а теперь вот крендельки.
— Я вот о чем хотел вас спросить…
Профессор поднялся на ноги и поклонился, это упражнение привело к тому, что он довольно неожиданно снова плюхнулся на стул.
— Ах, загадка Вселенной и музыка сфер, так сказал бы Просперо![1] Кто охотник? Кто спасается бегством? Нечестивцы. Сохранить философию можно только соблюдая платоново среднее, только находясь на острие ножа — между преследованием и бегством, грехом и добродетелью. Мистер Коэн, еще коктейль — всем, включая моего зрелого друга.
— Позвольте мне угостить вас, — возразил Визервокс. — Я хотел спросить о селекционном скрещивании.
Профессор встряхнулся, два раза мигнул, откинулся на спинку стула и положил руку на стол.
— Вас интересует научное объяснение? Отлично, но у меня имеются свидетели, которые подтвердят, что вы сами напросились.
— Вот видите, что вы наделали? — заговорила миссис Джоунас. — Теперь вашими стараниями он не замолчит до тех пор, пока его не сморит сон.
— Мне вот что интересно… — начал Визервокс, но счастливо улыбающийся Тотт перебил его:
— Я изложу вам теорию в наикратчайшем виде, без каких бы то ни было технических подробностей, — пообещал он. — Давайте предположим, что из шестнадцати мышей вы выбрали двух самых крупных и скрестили между собой. Их потомство, в свою очередь, будет спарено с самыми крупными особями из другой группы. И так далее. Через некоторое время при наличии достаточного количества экспериментального материала и создании благоприятных условий размножения вы без проблем получите мышь размером со льва.
— Фу! — возмутилась миссис Джоунас. — Ты явно перебрал! Твое воображение начинает рисовать чересчур мерзкие картины.
— Понятно, — проговорил Визервокс, — я читал в одной книжке об огромных крысах, которые поедали лошадей, а осы были размером с собаку.
— Я знаю произведение, о котором идет речь, — сказал Тотт, потягивая коктейль. — «Пища богов» Герберта Уэллса. Боюсь, однако, что описываемый им метод не имеет никакого отношения к генетике, а следовательно, абсолютно лишен научной ценности.
— Неужели можно получить такие поразительные существа при помощи селекционного скрещивания? — спросил Визервокс.
— Конечно. Можно вывести мух размером с тигра. Нужно всего лишь…
Миссис Джоунас подняла руку.
— Альвин, какая кошмарная идея! Надеюсь, тебе не придет в голову применить ее на практике.
— Нет ни малейшего повода для беспокойства, дорогая моя. Закон квадрата куба надежно защищает нас от возможных неприятностей.
— Как? — удивился Визервокс.
— Закон квадрата куба. Если вы удваиваете размеры, вы увеличиваете в четыре раза площадь и в восемь раз массу. В результате… ну, в практическом, а не научном смысле, у мухи размером с тигра будут слишком худые ноги и слишком маленькие крылья, которые не смогут выдерживать ее вес.
— Альвин, это же так непрактично! — заявила миссис Джоунас. — Как насекомое станет двигаться?
Профессор изобразил очередной изысканный поклон, который получился у него еще менее удачно, чем первый, поскольку он пытался проделать его не вставая.
— Мадам, цель подобного эксперимента не имеет никакого отношения к практическому использованию результата — он может быть предпринят исключительно для демонстрации возможностей науки. Муха размером с тигра будет представлять собой желеобразную массу, которую придется кормить с ложечки. — Он поднял руку вверх. Вряд ли найдется причина, которая побудит кого-либо произвести на свет такое чудовище; а поскольку природа не имеет возможности создавать насекомых большого размера, она откажет в существовании и этим гигантам. Впрочем, должен с тобой согласиться, у меня подобная идея тоже вызывает отвращение. Мне гораздо больше нравится альтернативный проект — слоны не больше мух или ласточек.
Визервокс подозвал мистера Коэна.
— Отличный коктейль. Повторите, пожалуйста… А разве закон квадрата куба в этом случае не доставит вам неприятностей?
— Никоим образом, сэр. Когда речь идет об уменьшении размера, он работает на нас. Масса делится на восемь, однако мышцы не меняют пропорций и справляются с достаточно большим весом. Так что ноги и крылья крошечного слоника не только смогут поддерживать его, но и сделают резвым, точно колибри. Представьте себе малюсенького африканского слона во время плит…
— Альвин, — перебила его миссис Джоунас, — ты напился. Иначе ты бы знал, как правильно произнести слово «плейстоцен», и не стал бы рассуждать о слонах с крыльями.
— Вовсе нет, дорогая. Я совершенно уверен в том, что такая особь сможет летать при помощи увеличенных ушей, совсем как Дамбо из мультфильма.
Миссис Джоунас фыркнула.
— И тем не менее мне бы не понравился слоник размером с муху. Он будет слишком маленьким, чтобы держать его вместо домашнего любимца, и непременно станет забираться во все укромные уголки. Давай сделаем его размером с котенка, вот таким. — Она выставила два указательных пальца. — Дюймов пять.
— Отлично, дорогая, — согласился профессор. — Как только получу субсидию в Фонде Карнеги, сразу займусь воплощением этого проекта в жизнь.
— Да, — вмешался Визервокс, — но чем вы станете кормить таких крошек? И сможете ли приучить их вести себя прилично в доме?
— Уж если мужчину можно приучить вести себя прилично, то со слонами проблем не возникнет, — проговорила миссис Джоунас. — А кормить их будем овсом и сеном. Гораздо чище, чем держать повсюду банки с кормом для собак.
Профессор потер подбородок.
— Хм-м-м, — задумчиво протянул он. — Скорость поглощения пищи будет отличаться, учитывая размеры желудка… который, в свою очередь, зависит от величины… не уверен в результатах, но, боюсь, нам следует поискать более концентрированную и менее традиционную пищу. Полагаю, придется кормить нашего Elephas micros[2]… предлагаю назвать его именно так… кормить его кусковым сахаром. Нет, не Elephas micros, a Elephas microtatus, что означает «самый маленький, крошечный слоник».
Мистер Коэн, который, облокотившись о прилавок, с интересом прислушивался к разговору, вдруг заявил:
— Мистер Консидин, представитель одной торговой компании, говорил мне, что самая концентрированная пища — это хорошее хлебное виски.
— Вот! — Профессор радостно хлопнул ладонью по столу. — Не Elephas microtatus, a Elephas frumenti, Слон Хлебного Виски, так мы его наречем, исходя из того, чем он станет питаться. Мы создадим таких
