одеяла, занимая места на ночь.
– Ты очень заботливый, – признала Танон, когда Киан вытащил из-за голенища сапога спрятанный клинок и принялся нарезать сыр тонкими ломтиками. Она посмотрела на мягкие завитки волос на его лбу, сиявшие в свете костра. – Ты совсем не похож на воина.
Валлиец ухмыльнулся и, оторвавшись от своего дела, поднял на нее глаза.
– Я убил больше семидесяти норм… – Он остановился и скривился, слишком поздно вспомнив, с кем говорит. Не сказав больше ни слова, Киан вновь занялся нарезкой сыра.
– Надеюсь, что ты убил их не этим ножом, – веселым тоном проговорила Танон, стараясь побороть страх.
– Я не хотел обидеть вас, – тихо пробормотал Киан. – Я дерусь только в том случае, когда иного выхода нет. – Он опять поднял голову, и взгляд Танон не мог не смягчиться при виде мальчишеского выражения его лица.
– Сколько тебе лет, Киан? – спросила она.
– Шестнадцать. – Парень выпрямился, и в глазах сверкнула гордость. За ангельской внешностью скрывался настоящий боец.
В первый раз Танон увидела его сходство с Мэдоком. Она повернулась туда, где в тени деревьев рядом с Гаретом стоял старший брат Киана. Танон улыбнулась ему. Он мгновение смотрел на нее своими черно- угольными глазами, а потом отвернулся. Взгляд был тяжелым и бесстрастным. Ей не нравился Мэдок, и Танон решила поговорить об этом с Гаретом.
– У меня такое чувство, как будто за мной наблюдают сотни глаз. – Ребекка обняла себя за плечи и зажмурилась, когда где-то над ней ухнула сова.
Сидевший напротив них Хереворд, освещаемый языками пламени, сказал:
– Сегодня ночью я буду стоять на страже. Вам нечего бояться. – Последнюю фразу он произнес с такой уверенностью, что Ребекка открыла глаза и удивленно посмотрела на него.
– А кто будет с тобой в паре? – спросила она.
– Кто будет со мной в паре? – изумленно повторил Хереворд, подняв вверх рыжеватые брови.
Ребекка хорошо знала его и должна была понимать – ему не нужна помощь, чтобы уберечь от опасностей тех, кто был вверен его защите.
– Женщина, ты ранишь мое самолюбие. Твои слова подобны укусу змеи.
– Благородные мужчины не имеют самолюбия, – лаконично ответила Ребекка.
– Имеют, если они сражаются так, как я, – ответил Хереворд с высокомерием, достойным валлийского короля. Сейчас он действительно походил на предводителя какого-нибудь варварского племени – грива волос насыщенного темно-рыжего цвета, накидка из волчьей шкуры, наброшенная поверх широких плеч. – Мы теперь находимся за стенами замка, леди. Так что твои милые голубые глаза должны смотреть на некоторые вещи по-другому.
Хереворд многозначительно уставился на Ребекку, но она отвернулась и достала из следующего мешка фрукты, хлеб и вяленое мясо.
– Он очень даже привлекательный мужчина, – шепнула ей Танон.
– Тише. Меня совсем не интересует этот сакс.
– Кстати, твои родители тоже были саксами, – напомнила ей Танон, сооружая на траве сиденья вокруг места, которое будет служить им большим столом. – Должна сказать, что он часто на тебя смотрит. – Танон проигнорировала несколько неприличные слова, что сорвались с губ няни, и попросила Клана разложить еду на салфетки. – Если нам придется есть с земли, то мы хотя бы придадим этому приятный вид.
Опустившись на колени, Киан посмотрел на волосы Танон, освещенные огнем костра.
– Да, вид действительно приятный, – проговорил он более низким и немного хрипловатым голосом.
Танон обернулась. Пламя осветило ее лицо, а глаза засияли, словно две зеленые звезды. Киан вздохнул, и вдруг со всего размаха упал на левый бок. Оказалось, что его сильно пихнул подошедший к ним Гарет. Он сел рядом с женой, скрестив ноги, а Мэдок засмеялся.
– Ты очень плохо обошелся с бедным Кианом, – сделала она замечание супругу, а потом повернулась к Мэдоку, который занимал свое место на одеяле. Если что-то и возмущало ее, так это смех над попавшим в неприятное положение человеком. – Я впервые слышу, чтобы вы смеялись, – сказала она валлийцу.
Мэдок взглянул на нее, а потом опустил глаза на лежащую перед ним еду. Хлеб и сыр были аккуратно положены между двумя кусками вяленого мяса. Он посмотрел на остальные салфетки. Там все было сделано таким же образом.
– Я не хочу быть дерзкой, Мэдок, ведь я совсем вас не знаю. – В ее глазах зажегся сердитый огонь, когда он взял кусок мяса и засунул его в рот. – Но не кажется ли вам, что невежливо смеяться над унижением брата?
Мэдок медленно поднял голову и посмотрел на нее. Танон не могла определить, что было мрачнее – его взгляд или выражение лица.
– Не знаю. Меня воспитывали иначе, чем вас.
– О, тогда простите меня, пожалуйста, – ответила Танон, искренне раскаиваясь в своих словах. – Значит, мне не вас следует винить?
Мэдок покачал головой и посмотрел на Гарета, ожидая от него помощи. Но Гарет хмуро рассматривал бабочек на салфетках.
– Тем не менее вам стоит попросить у Киана прощения, – продолжала выговаривать Мэдоку Танон, разумеется, очень мягко. В конце концов, она немного побаивалась этого крепкого воина.
