– Танон… – попытался сказать ей что-то Гарет.
Но тут Девушка перевела взгляд еще на одного рыцаря, который топтался в нерешительности, пытаясь найти место. Она улыбнулась ему и спросила:
– А как ваше имя, сэр? – Ее дружелюбная улыбка стала еще шире, на щеках появились ямочки.
Если отныне она будет жить среди этих людей, то следует хотя бы познакомиться с ними.
– Бледдейн, – ответил тот, бросив на Гарета нерешительный взгляд.
– Можешь сесть прямо здесь. – Она указала на свободное пространство рядом с Мэдоком. – И пожалуйста, возьми себе мяса. Ты очень симпатичный, только ужасно худой.
– Танон! – Повелительный окрик Гарета испугал ее.
– Что? – Танон уставилась на него широко открытыми от изумления и гнева глазами.
– Что, черт побери, ты творишь с моими людьми? – Он не кричал, но выглядел настолько пораженным, что Танон не могла не обидеться на него.
– Я пытаюсь быть вежливой! – Она выпрямилась и стряхнула пыль с платья. – На самом деле, Гарет, было бы лучше, если бы ты последовал моему примеру. Ты до смерти испугал меня своим воплем.
– Было бы лучше, если бы я… – Его охватило такое сильное чувство гнева, что он не смог закончить. На щеке от злости забился мускул.
Танон упрямо вздернула подбородок.
– Я буду вести себя так, как сочту нужным, – наконец проговорил Гарет сквозь сжатые губы. – А ты оставишь попытки превратить моих людей в норманнских павлинов с изящными манерами. И больше никогда не смей говорить другому мужчине, что он симпатичный.
Нет, ей… Он был… Да как он смеет… Норманнские павлины? Танон сложила губы в кривую улыбку, но даже это ей удалось сделать с огромным усилием. Она не должна ругаться с ним на виду у его свиты. Но, Боже, как только они останутся наедине, Гарет в подробностях услышит от нее, какой он на самом деле грубиян. А сейчас лучше сосредоточиться на еде.
Гарет увидел, что его жена принялась отщипывать кусочки хлеба и отправлять их в рот. Порадовавшись тому, что все опять вернулось в спокойное русло, он тоже начал есть.
– Если бы я знала, что ты окажешься таким невероятным хамом, – еле слышно пробормотала себе под нос Танон, – то ни за что не вышла бы за тебя замуж.
Ребекка прокашлялась и заявила:
– Сыр очень вкусный. – Так она пыталась выиграть время, чтобы вспышка огня, только что мелькнувшая во взгляде Гарета, погасла сама собой.
– И запятнать безупречную репутацию воспитанной дамы? – спросил он Танон обманчиво спокойным голосом. Его губы изогнулись в ухмылке. – Думаю, что нет.
Танон подняла глаза наверх, как будто заметила среди ветвей деревьев чирикающую птицу.
Гарет не знал, что ему делать, – рассмеяться или потрясти ее за эти прекрасные плечи, – когда Танон притворилась, что не обращает на него внимания. Никогда раньше к нему не относились подобным образом. Никто не смел не замечать его.
С другой стороны, так даже лучше, чем ругаться с Танон на каждом шагу. К тому же ему доставляло удовольствие наблюдать за борьбой, которую жена вела сама с собой, пытаясь и дальше сохранять образ спокойной, благовоспитанной Дамы.
– Да, молчание тебе к лицу.
Танон тут же развернулась и вскочила. Ярость вскипела в ней, но Танон постаралась сдержаться и прикусила язык, чтобы не наговорить лишнего. С тех пор как Гарет вошел в ее Жизнь, ей становилось все труднее держать себя в руках. ЕЕ не должно волновать, что он думает о ней. Но, Господи помоги, ее это волновало. Слова Гарета причиняли ей боль, и она устала от этого.
– Теперь понятно, почему твои люди ведут себя столь невоспитанно. Конечно, ведь ими руководит такой высокомерный, подлый… – Остальные оскорбительные слова застряли в горле у Танон, когда Гарет поднялся и встал перед ней. Его ярко-голубые глаза устремились прямо на нее. Пристальный взгляд как будто спрашивал ее, осмелится ли она продолжить дальше.
Ноги Танон согнулись сами по себе, готовые спасаться бегством. Нет, она ни за что не побежит! Она ни в коем случае не позволит мужу запугать ее. Танон набралась храбрости и посмотрела ему в глаза.
– Очень хорошо, – произнесла она спокойнее, беря себя в руки. – Если тебе нужно, чтобы я молчала… – Ее темные брови взметнулись вверх.
Танон развернулась и пошла прочь, не сказав больше ни слова.
Гарет тут же бросился вслед.
– Тебе не удастся убежать от меня, – предупредил он, хватая ее за запястье и разворачивая к себе лицом.
Танон с вызовом посмотрела на него, дерзко подняв подбородок.
– Отпусти меня.
Боже, но ему вдруг захотелось поцеловать этот упрямый рот.
– Нет. Танон, я не потерплю, чтобы жена оскорбляла меня в присутствии моих вассалов, – сказал Гарет, пытаясь не забывать о главном – о том, что он сердится на Танон.
– А я не потерплю того же от моего мужа.
К такому повороту разговора Гарет оказался не готов. Он мысленно обозвал эту пылкую, бесстрашную
