– Нет, это не так. Я никогда не оставлял тебя. Я смотрел за тобой и днем, и ночью. Если бы мой брат попытался коснуться тебя, Мэдок тут же расправился бы с ним. А я с остальными людьми в это время схватил бы Дафидда и его отряд.
– Значит, ты был все время рядом, идиот?! – воскликнул Дафидд, который слышал весь их разговор. Он протянул вперед окровавленную, перевязанную руку и пихнул Гарета.
Гарет медленно повернулся. Изумление Дафидда выглядело бы забавным, если бы в глазах не мерцал угрожающий огонь.
– Ты мог убить нас в любой момент. – Дафидд откинул голову назад и засмеялся. – Ты оказался еще большим дураком, чем я думал.
Киан ощетинился.
– Если бы мы убили тебя, то не добыли бы доказательств того, что ты замышлял разделаться с королем Ризом. И тогда бы вспыхнула война, во избежание которой мы все это и затеяли.
Тут раздался голос Танон, и внимание Гарета вновь переключилось на нее.
– Но ты ведь только что сказал, что Мэдок убил бы Седрика, если он хотя бы дотронулся до меня. А ты и твои люди захватили бы Дафидда. Если бы ты зарезал их…
– Да. – Гарет кивнул, подтверждая то, что Танон начинала потихоньку понимать.
Ветерок донес до нее запах Гарета, этот дикий, мускусный аромат, что противоречил символу власти – золотому обручу вокруг его шеи.
– Ты бы рискнул развязать войну из-за меня? – Ее голос был мягким, глаза заволокло пеленой слез. Когда он кивнул, она шагнула к нему. – Но почему?
Гарету показалось странным, что Танон задала ему подобный вопрос. Его губы сложились в нежную улыбку, от которой взгляд смягчился и потеплел.
– Потому что ты значишь для меня бесконечно больше, чем мир, Танон. Я бы предпочел сражение, но чтобы рядом была ты, одному дню мира, но без тебя. Но я не попрошу от тебя такой жертвы.
– А почему? – Как он смеет признаваться в любви, а потом отказывать ей в возможности насладиться этим?
Гарет посмотрел вокруг себя, на воинов, что заполнили все пространство двора.
– Кимр не место для тебя. Ты заслуживаешь лучшей участи, чем эта.
Танон смотрела на него, не отрывая глаз. Она всегда делала то, что хотела. Каждая просьба, с которой обращался к ней отец или король Вильгельм, проистекали из любви и заботы. Но никто не заботился о ней так, как это делал Гарет. Он вернулся в Уинчестер не как варвар, а как ее защитник, чтобы спасти ее от свадьбы с Роджером и бессмысленной жизни с нелюбимым мужчиной.
– Это именно то место, где я должна жить, Гарет, – уверенно сказала Танон. – Для непривычного взгляда Кимр кажется уязвимым, но в этой стране живут замечательные люди, которые любят и защищают ее. Ее ничто не сломит. И меня тоже. – Она развернулась на каблуках и собралась идти прочь. Но Гарет заставил Танон остановиться, схватив ее за руку.
– И куда же ты пошла?
– Домой. – Танон посмотрела в его глаза, купаясь в их чудесном свете – в любви, которую она так жаждала найти. – Мне и Адаре нужно подготовить свадьбу, пока Хереворд не передумал.
Гарет улыбнулся и, заключив жену в объятия, накрыл ее рот поцелуем, о котором мечтал всю эту неделю.
Глава 30
Леди Андреа Ризанде открыла рот и закричала так, что ее крик эхом разнесся по всему Аварлоху. Державший ее король Вильгельм улыбнулся, разглядывая розовые щечки и надутые губы.
– Всего лишь день от роду, а голосом уже похожа на мать. – Он посмотрел на друга, стоявшего рядом с ним. – Господь опять благословил тебя, mon ami.
Бранд взял из рук короля свою дочь и запечатлел нежный поцелуй на маленькой головке, покрытой тонкими каштановыми волосами.
– Скажи это моему сердцу, Вильгельм. Еще одна дочь точно сведет меня в могилу. Я уже подумываю отдать Элли и Энни в монастырь. – Он обратился к Элсбет, которая стояла на пороге его личных покоев. – Скажи Бринне, что я скоро зайду к ней.
– И пошли за леди Танон, – добавил Вильгельм, направляясь к окну. – Я уже целый час тут, а ее еще не видел.
Когда Элсбет вышла, Бранд повернулся, чтобы посмотреть на короля. Солнечные лучи падали на его покрытые пылью сапоги.
– Что тебя тревожит? – Бранд подошел к нему и встал рядом.
– Merde, ты смотришь в мою душу, как в раскрытую книгу. – Вильгельм покачал головой. – Черт побери, мы с тобой очень долго дружим.
– Слишком долго, – согласился Бранд, а потом улыбнулся, заметив сердитый взгляд Вильгельма.
Но мгновение спустя черты короля смягчились.
– Ты мне ближе, чем сыновья.
– Я знаю.
– Меня огорчает то, что придется допросить твою дочь.
Теперь пришел черед Бранду повернуться к нему. Его улыбка погасла, во взгляде появилось
