— Черт! — нетерпеливо пробормотала она, размазывая струящиеся по щекам слезы и отчаянно шаря в кармане комбинезона в поисках платка. Эйдан протянул ей свой, и Сэм нехотя поблагодарила.
— Прости. Я нагрубил тебе, просто погорячился.
Сэм удивленно моргнула. Эйдан Харпер просит прощения? Не зная, что сказать, она кивнула.
— Выпьешь кофе?
— Спасибо.
Она поднялась, стесняясь своего живота, и неуклюже подошла к раковине налить в чайник воды.
— А когда он родится? — с интересом спросил Эйдан.
— В середине февраля.
Теперь, проделав нехитрый подсчет, он мог понять, что она уже была беременна, когда они познакомились. Судя по наступившему молчанию, он подсчитал.
— Вижу, ты занялась чем-то менее громоздким, чем летом, — заметил спустя некоторое время Эйдан.
— А-а… да. Металлолом мне сейчас ни к чему. Кое-кто… — она смущенно улыбнулась, погладив живот, — мне немного мешает.
— А что это будет? — спросил он, взяв в руки вещицу из медной и никелевой проволоки.
— Украшения. То, что ты держишь, — серьги, а еще к ним будут колье и браслет.
— Красиво, — одобрительно кивнул он. — И очень оригинально. Хорошо продается?
— Сейчас не очень. — Она поставила на стол кофе. — Но, надеюсь, летом, когда здесь будет больше туристов, дела пойдут лучше.
— Так на что же ты живешь?
— На деньги, что выручила от продажи скульптуры, — безразлично пожала плечами Сэм.
Эйдан был искренне удивлен.
— Вряд ли от тех денег еще что-то осталось.
Сэм настороженно умолкла. Меньше всего на свете ей хотелось признаваться Эйдану Харперу в своей практически полной финансовой несостоятельности.
— Пока хватает, — уклончиво ответила она.
— А как же… отец ребенка? Он разве не желает помочь?
Она взглянула на него, полная решимости не выдавать своей тайны.
— Его я просить не собираюсь.
— Но почему? — почти сердито спросил Эйдан. — Он несет такую же ответственность, как и ты. Не может же он вот так сделать тебе ребенка, а потом бросить на произвол судьбы!
— Мне… не нужна его помощь, — возразила она. Хоть бы он поскорее кончил этот разговор. — Сама справлюсь.
Эйдан не стал спорить, лишь тяжело вздохнул, очевидно, пытаясь совладать с собой.
— Прости, — выговорил он наконец. — Должно быть, этот тип причинил тебе сильную боль.
— Не будем об этом, — холодно произнесла Сэм.
— Ты была влюблена в него?
На щеках Сэм выступил чуть заметный румянец.
— А-а… не совсем, — призналась она, старательно помешивая кофе, в который забыла положить сахар.
— То есть как это — «не совсем»?
— Господи, да это что, допрос?! Это не твое дело!
— Действительно, не мое, — холодно заметил он. — Просто, когда прошлым летом ты дала мне отставку, я подумал, что ты не из тех, кто легко относится к подобным вещам. Признаться, я немного разочарован.
— Я и не относилась к этому легко! — возразила она. — Это была… просто ошибка.
Он саркастически поднял брови.
— Мы были знакомы, но… Если мы встречались, то почти всегда в компании друзей. У нас не было ничего серьезного.
— Так как же это случилось? — сухо осведомился он.
— Я была пьяна. — Ей вдруг захотелось его шокировать, но в следующий момент она пожалела о своей горячности. — То есть… не так уж много я и выпила. Всего пару бокалов шампанского. У меня был день рождения, и мы устроили праздник. Но до этого я принимала обезболивающее — обожгла руку паяльником. И не рассчитала. Мне нельзя было пить.
— Продолжай, — серьезно сказал он.
— Мы танцевали на пристани, — смущенно говорила она. — А потом у меня вдруг закружилась голова и захотелось прилечь. Тогда он проводил меня на свою яхту, в каюту, а там…
— Ты не пыталась остановить его?
— Конечно, пыталась, но было уже поздно. И бесполезно.
— А в полицию заявила?
— Нет. Побоялась, что вину свалят на меня. Я ведь все равно не смогла бы доказать, что он меня принудил. Вот я и решила… просто забыть.
— А потом узнала, что беременна, — в его голосе слышалось сочувствие.
— Да, — ее губы тронула улыбка, и она с гордостью погладила живот. — Конечно, все случилось совсем не так, как бы мне хотелось, но, как только первое волнение улеглось, я поняла, что на самом деле рада.
— Рада? — он недоверчиво взглянул на нее.
— Да. Конечно, это будет нелегко, но к трудностям мне не привыкать — я уже не первый год живу одна. А когда мне в первый раз делали ультразвук… он сосал палец. — Она рассмеялась. — Конечно, там трудно было что-нибудь разглядеть, но так мне сказали. Я увидела, как он шевелится, и подумала… Это такое чудо! Как же мне было не радоваться!
— Да, наверное.
Наступила неловкая тишина, словно они все уже сказали друг другу, но не знали, как закончить разговор. Затем Эйдан резко поднял свою чашку и, осушив ее, поставил на стол и взглянул на часы.
— Что ж, боюсь, мне пора возвращаться, — проговорил он тоном, не выдававшим никаких чувств. — Благодарю за кофе.
— Спасибо, что зашел, — с тем же безразличием отозвалась она. — В это время года у меня редко бывают гости.
— Возможно, я задержусь на несколько дней. Может, загляну как-нибудь еще.
— Заходи, если хочешь, — сказала она, довольная, что сумела не выдать волнения. — С Рождеством.
— Ах, да. С Рождеством. — Он улыбнулся — той самой знакомой улыбкой, заставлявшей трепетать ее сердце.
Затем он вышел, и дверь тихо затворилась. Сэм неподвижно сидела за столом, по щеке катилась слеза. Она нетерпеливо смахнула ее.
В этот момент малыш толкнулся, и она с улыбкой прижала ладонь к животу.
— Да, это был твой дядя Эйдан, — грустно сказала она. — Но он об этом даже не знает. Что, наверное, к лучшему.
К лучшему? А может, она просто эгоистка? Она оглядела кухню. Было тепло, в камине ярко пылал огонь, и все же это лишь подчеркивало бедность обстановки. Неподходящее место для ребенка. Возможно, будет лучше все-таки сказать ему. Наверняка он будет только рад помочь ребенку своего брата и матери этого ребенка.
Но дело было не только в гордости. Скорее, так подсказывал инстинкт самосохранения. Позволить ему находиться рядом, зная, что им никогда не суждено быть вместе, — это ли не верный путь разбить свое сердце…
