ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Короткий зимний день клонился к вечеру. Уже два часа, как стемнело, когда Сэм наконец отложила украшение, над которым работала, подумывая о том, что неплохо было бы раздобыть ужин. Никакого торжества по случаю Рождества она не планировала: какой смысл стараться для себя одной! Вот на следующий год…
Внезапный стук в дверь прервал ее размышления, и она с опаской взглянула на нее.
— Кто там? — как можно увереннее крикнула она: пусть думают, что у ее ног лежит парочка сторожевых псов.
— Дед Мороз, — послышался в ответ насмешливый голос Эйдана.
Сэм вскочила, едва не опрокинув стул, и бросилась открывать дверь. И так и ахнула от удивления: он стоял на пороге в безупречно сшитом смокинге, с галстуком-бабочкой, с корзинкой для пикника и с несколькими объемистыми пакетами в руках, а под мышкой держал маленькую новогоднюю елку.
Знакомые темные глаза озорно блестели.
— Не окажете ли вы мне честь поужинать со мной сегодня? — с шутливым поклоном спросил он.
Сэм замялась, автоматически подыскивая предлог для отказа.
— Я…
— Сегодня Рождество, — заметил он с неотразимой улыбкой. — И мы оба будем встречать его в одиночестве.
Сэм нехотя рассмеялась.
— Ну, хорошо. Пожалуй, заходи.
Вчера ей показалось, что обещание зайти было всего лишь проявлением вежливости.
Чего она никак не могла ожидать, так это столь скорой встречи.
— Я займусь ужином, а ты пока приведи себя в порядок и переоденься.
— Мне не во что переодеваться, — возразила Сэм. Во всяком случае, в ее гардеробе вряд ли найдется туалет, способный поразить воображение человека, привыкшего проводить время в обществе самых обворожительных красавиц Лондона. Эйдан взглянул на нее с добродушной усмешкой, и Сэм почувствовала, как щеки заалели румянцем. Этот мужчина прекрасно понимал женщин, и ничто не могло от него укрыться.
— Пожалуй, заколю волосы.
— Вот и правильно.
Сэм удалилась в свою крохотную спаленку, недоумевая, почему она снова позволяет ему распоряжаться. И это уже не в первый раз. Обычно она с легкостью решала все свои проблемы, но только не тогда, когда он был рядом. Со вздохом покачав головой, она принялась прихорашиваться.
С кухни доносился аппетитный аромат жареной индейки, и, отдернув разделявшую комнаты штору, Сэм обнаружила, что за несколько минут ее отсутствия комната преобразилась. Елка красовалась на серванте, увешанная мишурой и гирляндами, с ангелом на верхушке. Стол, застланный вместо скатерти темно-синей с серебряными звездами бумагой, был уставлен фарфоровой посудой, серебряными приборами и хрустальными бокалами, отражавшими мерцание зажженных свечей.
— Как красиво! — восторженно воскликнула она.
Эйдан улыбнулся, одобрительно оглядев ее наряд.
— Садись. Ужин почти готов.
Сэм неуверенно улыбнулась в ответ. Для чего он все это затеял? Вряд ли он стал бы устраивать такое из соображений благотворительности, а о том, чтобы затащить ее в постель, не могло быть и речи. Наверное, ему и вправду было немного одиноко. Порой на Рождество даже самые циничные люди начинают ощущать отсутствие семейного тепла.
Эйдан откупорил бутылку вина и разлил в сверкающие бокалы. Сэм не слишком разбиралась в винах, но это, судя по густому, темно-рубиновому цвету, было отличное. Он торжественно поднял свой бокал.
— С Рождеством!
— С Рождеством, — чуть слышно проговорила она, делая осторожный глоток.
Ужин был просто великолепен. Для начала они отведали восхитительного салата из авокадо, грибов и орехов, сервированного в выскобленных скорлупках авокадо, затем принялись за индейку с аппетитным гарниром: жареной картошкой со специями, начинкой из каштанов и горкой овощей с тающим кусочком сливочного масла наверху.
— Объедение! — довольно сказала она. — Как тебе удалось такое сотворить?
— Я немного слукавил, — со смехом признался Эйдан. — Все это приготовил шеф-повар. Я просто принес ужин с собой.
— А я-то думала, ты все сделал сам, — весело поддразнила Сэм. — Это самое лучшее Рождество, которое у меня когда-либо было. — (Он удивленно поднял брови.) — Обычно я ничего такого не устраиваю. В детстве, конечно, отмечали, когда я жила у тети. Но мне… Мне кажется, что именно на Рождество я особенно сильно сознавала, что в семье я чужая. Кузинам всегда дарили подарки получше. Они получали кукол Барби со всякими нарядами, а мне доставалась какая-нибудь головоломка или книжка.
— Знаешь, мне трудно представить тебя играющей с куклой Барби, — рассмеялся Эйдан.
— В общем, ты прав, они мне никогда особенно не нравились, но дело не в этом.
— Понимаю. Обычно дети очень остро чувствуют такие вещи.
Сэм вопросительно взглянула на него из-под опущенных ресниц.
— А ты, когда был маленький, хорошо проводил Рождество?
— Да, — задумчиво ответил он. — Хотя и довольно необычно, ведь мы жили в нашем отеле, и родители часто работали в праздники, чтобы служащие могли побыть со своими семьями. — Он откинулся в кресле, потягивая вино. — Это удивительно красивое старинное здание. В холле всегда ставили огромную елку — высотой футов двадцать. А вечером мы заворачивали еду, оставшуюся на кухне, и относили в приют для бездомных. А потом отправлялись на ночную службу в собор.
— Как чудесно!
— Да. И это научило нас, что Рождество — это не только подарки. Когда у меня появятся дети, я буду поступать так же.
Последняя фраза особенно поразила Сэм. Эйдан поставил свой бокал и поднялся.
— А теперь пора приниматься за рождественский пудинг.
Сэм улыбнулась, чувствуя себя абсолютно счастливой. Она и не мечтала, что когда-нибудь встретит такого человека — кого-то, с кем можно весело смеяться и кто был бы так неотразимо привлекателен. Она всегда боялась поверить в то, что однажды сможет полюбить…
Внезапно Сэм скорчилась от резкой боли в левом боку.
— Что случилось? — взволнованно бросил Эйдан.
— Капитан только что забил победный гол.
— Что, малыш толкается? Больно?
— Еще бы! — рассмеялась Сэм, поглаживая живот. — Неважно, ведь это значит, что он здоров.
— Он? — Эйдан изумленно смотрел на нее. — Ты уже знаешь, что будет мальчик?
— Могла узнать, когда ходила на ультразвук, — покачала головой Сэм. — Но не захотела. Наверное, я старомодна. Хочу, чтобы это был сюрприз. Лишь бы родился здоровеньким. Наверное, это главное для любой матери.
— Конечно, — кивнул Эйдан. — А ты уже выбрала имя?
— Пока нет. Пожалуй, Хлоя подойдет для девочки, а для мальчика — может быть, Метью.
— Да. Хорошие имена, — серьезно произнес он. — Но каковы твои планы? Где собираешься поселиться?
— Останусь здесь, — не задумываясь, отвечала она.
— Здесь? — удивился он. — Не думаешь же ты растить малыша в таком неподходящем месте?
— Почему это неподходящем?
— Перестань! — нетерпеливо воскликнул Эйдан. — Независимость хороша, когда ты одна, но с маленьким ребенком… Отсюда так далеко до города. А если он заболеет?
— До города всего полмили, — запальчиво возразила Сэм, тем более что ее это тоже беспокоило. — В
