Даксат невольно оглядел себя. Вид собственного платья удивил его. На нем был широкий черно- пурпурный бархатный плащ, почти до земли. Панталоны из яркого малинового бархата туго обтягивали талию, бедра и икры. Одежда была хотя и необычной, но достаточно удобной. Его смутили лишь массивные золотые перстни, надетые на пальцы обеих рук.
Высокий человек в темном плаще продолжал говорить, глядя поверх головы Даксата, как бы не замечая его.
— Клауктаба выигрывал призы в соревнованиях имиджистов на протяжении ряда лет; Бел-Вашаб победил на чемпионате Кореи в прошлом месяце; Тол Морабаит — признанный мастер своего дела. Кроме того, с вами будет соревноваться Гизел Гангиз Вест-Инда, которому нет равных в создании огненных звезд, а также Пулакт Хаворска, чемпион Островного королевства. Возникают серьезные сомнения, сможете ли вы, неопытный новичок без богатого запаса образов, сравниться с этими признанными мастерами.
Даксат был явно взволнован и потому, наверное, не обратил внимания на явно презрительный тон высокого мужчины в черном плаще.
— Что все это значит? — спросил он.
Мужчина в черном плаще свысока посмотрел на него.
— Вы уже начинаете испытывать сомнения? Может быть, это к лучшему. — Он вздохнул и махнул рукой. — Молодые люди склонны к импульсивным поступкам, так что у вас, вероятно, появятся образы, которые могут оказаться достаточно выразительными. Как бы то ни было, зрители предпочтут смотреть на геометрику Клауктабы и на звездные всплески Гизеля Ганга. Советую вам не увлекаться, пусть ваши образы будут достаточно скромными и небольшими по масштабам — тогда вы избежите обвинений в напыщенности и эклектизме… А сейчас пришло время занять место за имиджтроном. Сюда, пожалуйста Помните, лучше всего полагаться на серые, коричневые и бледно-лиловые тона; возможны оттенки желтого и красноватого; в этом случае зрители поймут, что бы не оспариваете лавры признанных мастеров, а просто хотите поучиться и приобрести опыт. Прошу вас…
Мужчина открыл дверь, провел Добнора Даксата по лестнице, и они вышли под ночное небо.
Даксат оказался на гигантском стадионе; перед ним высилось шесть огромных экранов. Позади, за его спиной, на бесчисленных рядах, опоясывающих трибуны стадиона, сидели зрители — тысячи и тысячи, — и их говор доносился, словно рокот моря. Даксат повернулся и попытался разглядеть публику, но лица сливались в одно целое.
— Вот, — произнес мужчина, — это ваш аппарат. Садитесь, и я закреплю церебротемы.
Даксат опустился в глубокое массивное кресло, настолько мягкое и удобное, что у него возникло ощущение, будто он плавает. К голове, шее и переносице прикрепили церебральные датчики. Он почувствовал укол, что-то впрыснули ему под кожу, и по его телу разлилось приятное тепло. Откуда-то издалека донесся голос:
— Две минуты до серого тумана! Две минуты до серого тумана! Внимание имиджистов! Две минуты до серого тумана!
Высокая фигура мужчины склонилась над Даксатом.
— Вам удобно? Вы хорошо видите?
Даксат слегка приподнялся в кресле.
— Да… Все в порядке.
— Отлично. Когда будет объявлено: «Серый туман», — перед вами загорится эта маленькая лампочка. Затем она погаснет, и наступит очередь вашего экрана. Постарайтесь максимально сконцентрировать внимание.
— Одна минута до серого тумана! — послышался далекий голос. — Изображения будут появляться в следующем порядке: Пулакт Хаворска, Тол Морабаит, Гизел Ганг, Добнор Даксат, Клауктаба и Бел-Вашаб. Соревнование ведется без форы любому участнику; разрешены все формы и цвета. Расслабьтесь, подготовьте свое сознание и… — серый туман!
На панели перед креслом Даксата загорелась лампочка, и он увидел, как пять из шести экранов осветились приятным перламутрово-серым цветом, слегка вращающимся, словно в переливающемся взволнованном водовороте. Только один экран — прямо перед ним — оставался безжизненным и тусклым.
Мужчина, стоящий сзади, наклонился вперед и прошептал:
— «Серый туман», Даксат; вы что, ничего не видите и не слышите?
Даксат вообразил серый туман, и мгновенно экран перед ним ожил, залитый облаком серебристого серого тумана, чистого и пронзительно прозрачного.
— Гм, — фыркнул мужчина. — Нечто невыразительное, не пробуждающее интереса, впрочем, не так плохо… Посмотрите, как кольца Клауктабы дрожат, словно им не терпится выразить свои эмоции.
Даксат перевел взгляд на экран справа и увидел, что распорядитель прав. Серый цвет, заливший экран, не переходил в другие цвета, но переливался и кипел, будто подавляя неукротимый поток света.
На крайнем экране слева — Пулакта Хаворски — появился всплеск света. Это был пробный образ, скромный и непритязательный — зеленый кристалл, из которого сыпались вниз голубые и серебряные капли, падающие на черную поверхность и исчезающие в маленьких оранжевых вспышках.
Затем осветился экран Тола Морабаита: черные и белые шахматные клетки, причем некоторые из них внезапно вспыхивали зеленым, красным, оранжевым и желтым — теплые цвета, такие же чистые, как полосы радуги. Образ исчез в огне розово-голубой вспышки.
Гизел Ганг создал желтый пульсирующий круг, вокруг которого появился зеленый нимб, начавший раздуваться и превратившийся в кольцо ослепительно белого и черного цветов. В центре возникла сложная калейдоскопическая фигура, которая внезапно исчезла в сверкающей вспышке; на несколько мгновений на экране вспыхнула идентичная фигура, но уже в совершенно иных цветах. Тысячи зрителей вздохнули, переводя дыхание, и приветствовали этот шедевр.
Лампочка перед Даксатом погасла. Он почувствовал, как распорядитель, стоящий у него за спиной, подтолкнул его.
— Ваша очередь.
Даксат смотрел на экран; его сознание было бесплодным, словно мертвая пустыня. Он до боли стиснул зубы. Что-нибудь. Ну что-нибудь! Картина… Он вспомнил панораму лугов за рекой Мелрами.
— Неплохо, — произнес мужчина. — Прелестная фантазия и весьма оригинальная.
Даксат озадаченно посмотрел на экран. Ничего оригинального в картине не было. Просто он в точности воспроизвел хорошо знакомую панораму. Значит, здесь нужно проявить фантазию? Хорошо, уж в недостатке фантазии его не обвинишь. Он представил себе те же луга, но сияющие, расплавленные, раскаленные добела. Растительность, груды камней расплылись и потекли. Поверхность выровнялась и превратилась в зеркало, отражающее медные скалы.
— Несколько тяжеловесно, — послышался голос мужчины, — и этим вы нарушили очаровательное впечатление от появившихся сначала инопланетных красок и форм…
Даксат откинулся на спинку кресла, нахмурившись, ожидая своей очереди.
Тем временем Клауктаба создал прелестный белый цветок с пурпурными тычинками. Лепестки увяли, и тычинки испустили облако искрящейся золотой пыльцы.
Наконец Бел-Вашаб, последний в череде имиджистов, окрасил свой экран в светящийся зеленый цвет, словно его источник находился под водой. Затем по экрану пробежали волны, и в центре появилось бесформенное черное пятно. Из его центра начала сочиться струйка расплавленного золота, и тут же пятно покрылось такими же золотыми прожилками.
Это были пробные попытки.
Прошло несколько секунд.
— Сейчас, — прошептал голос за спиной Даксата, — начнется соревнование.
На экране Пулакта Хаворски возникло бушующее море цветов — волны красного, зеленого и желтого, — и тут же по экрану пробежали безобразные пятна. Внезапно в нижнем правом углу появилась желтая фигура и, постепенно увеличиваясь, начала поглощать хаос. Постепенно в центре экрана возникло светло-зеленое пятно. В нем вспыхнула черная точка, стала расти, черное образование разделилось на две половины, поплывшие в разные стороны. У самых краев экрана они начали погружаться, тонуть в глубокой перспективе, затем вдруг слились, устремились вперед, подобно копью, превратились во множество стрел и,
