сражение получило неожиданную и драматическую развязку.
Кэтрин Куртц
ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЕ
Трагическая участь, постигшая герсонов, не оставляла ни малейших сомнений относительно намерений врага. Визуальные записи, доставленные уцелевшими герсонами с места катастрофы, поведали о немыслимом опустошении — с бедствиями таких масштабов Альянсу приходилось прежде сталкиваться лишь во время природных катаклизмов.
Мягкие по натуре, медведеподобные герсоны стойко сопротивлялись захватчикам. Перед вторжением ихтонов Герсон покрывали плодородные поля и густые чаши, почти первобытные по меркам большинства миров; земли герсонов омывались бескрайними морями, изобилующими различными формами жизни.
Теперь мир герсонов превратился в обуглившуюся головешку. Ихтоны уничтожили всех, кто не пожелал им покориться. Безликие и напористые членистоногие просто захлестывали своей массой любую преграду, встававшую у них на пути, независимо от уровня развития коренной цивилизации. Это было даже не столько политикой, сколько способом существования этих тварей. Они несли слишком тяжелые потери, чтобы жертвовать своими солдатами или боевыми кораблями ради сохранения ресурсов очередной покоряемой планеты. Любое сопротивление, оказанное городом или военным объектом, немедленно влекло за собой уничтожение всего живого с помощью антивещества или других видов бомбардировки, далее следовало основание колонии и разграбление всех имеющихся на планете ресурсов.
Не отличающаяся многообразием форм экспансия ихтонов превратилась в хладнокровное и методичное истребление всех высших форм жизни. Убитых съедали независимо от их видовой принадлежности, точно так же, как все растения шли на корм для расширяющихся ихтонских колоний. Подобно земной саранче, с которой они имели некоторое внешнее сходство, ихтоны не оставляли на своем пути ничего живого. Такие понятия, как терпимость или сострадание, выходили за рамки их понимания.
Встряхнув головой, командор Антон Бранд нажал кнопку «стереть», расположенную на подлокотнике кресла, и откинулся назад, не закрывая глаза. Запись уже давно набила ему оскомину, отдельные кадры не давали покоя даже в те редкие минуты, когда ему удавалось забыться тревожным сном. Конечно, превращенные в нагромождения шлака города герсонов и безжизненные, обдуваемые ветрами равнины производили тягостное впечатление. Но самая страшная сцена поджидала в конце — взгляд с воздуха на герсониху, заметавшуюся в отчаянной попытке укрыть своего малыша от полудюжины ихтонских солдат, шагающих по горящему поселку.
Стрекотание селектора связи прервало поток страшных воспоминали, вернув командора в настоящее, в котором ихтоны угрожали добавить к длинному списку дочиста ограбленных миров еще один. Крошечная смежная каюта для отдыха находилась слишком близко от командного мостика, чтобы забыть в ней о текущих делах.
— Бранд слушает, — произнес он, нажав на кнопку.
— Командор, докладывает Таши, — раздался голос первого помощника. — На второй Желтой палубе, в доке для эсминцев, произошел инцидент.
Здесь собрались дюжины две герсонов — все с оружием; они требуют отдать им один из эсминцев. Служба безопасности уже прибыла на место, но до перестрелки дело пока не дошло. Герсоны настаивают на разговоре лично с вами. Имя их вожака — Хут. Он командовал кораблем, доставившим к нам последних уцелевших герсонов. Как быть: приказать сотрудникам службы безопасности пустить газ и очистить док или вы вначале поговорите с ними?
— Дайте поговорить, — ответил Бранд, выпрямляясь в кресле и спуская ноги на пол. — Герсоны и так достаточно хлебнули горя, не хватало еще, чтобы союзники на них ополчились. Кто сейчас дежурный офицер безопасности?
— Такер, сэр. Он парень спокойный и сочувствует герсонам, но обстановка уже накаляется.
— Сейчас буду, — пообещал Бранд.
Снова встряхнув головой, он пристегнул кобуру и вышел из каюты. Поступок герсонов не особенно его удивил. Командор понимал, что уязвленная гордость побуждает побежденных нанести хотя бы один, пусть и обреченный на поражение ответный удар. Из всего населения, некогда составлявшего три миллиарда, выжило менее сотни герсонов. Герсоны, известные своим внутренним благородством, восприняли все происходящее с поразительной стойкостью, но Бранд отдавал себе отчет, как легко гнев и ощущение беспомощности могут найти выход в героическом, но бесполезном жесте.
Гравитационный лифт закрылся перед самым носом командора, и тот ринулся к кнопке, чтобы задержать отправку. Когда дверцы открылись вновь, перед ним стояла женщина — офицер медицинской службы. Она с улыбкой кивнула Бранду. Антон Бранд считался одной из восходящих звезд на Флоте. За последние несколько месяцев от него, высокого, достаточно худощавого, остались кожа да кости. Вокруг голубых глаз, хотя и. сохранивших веселые искорки, появились морщины и темные крапинки, обычные у людей, взваливших на себя непомерно тяжелую ответственность и постоянно недосыпающих.
— Здравствуй, Антон, — произнесла женщина. — Что, совсем дела дрянь?
— Надеюсь, что нет, — пробормотал Бранд, вставая рядом с ней, и добавил, обращаясь уже к компьютеру: — Вторая Желтая палуба, приказ командора.
— Подтверждаю, — сказала она, после чего обоим пришлось вцепиться в перила — лифт понесся вниз с головокружительной скоростью.
— Отменяю предыдущую команду.
Бранд удостоил ее долгим взглядом и грустно улыбнулся. До войны Мэгги Конрой работала специалистом по медицинскому планированию, никто не думал, что ей придется стать рядовым сотрудником на корабле такого размера, как «Стивен Хоукинг». Но в последнее время у медицинского персонала на Флоте не осталось никакого выбора — все они занимались теперь ранениями и травмами, полученными в результате аварий. На Мэгги был рыжевато-коричневый лабораторный халат, накинутый поверх голубого хирургического комбинезона, на плече висела походная медицинская сумка.
— Прости, что задержал тебя, Мэгги. Очень спешишь?
А кто сейчас не спешит? Я только что с командного мостика — ездила проверить, все ли в состоянии нести вахту. А как у тебя дела?
— Лучше спроси об этом через час, — ответил он. — Чистый адреналин хорошо снимает усталость.
— Кажется, у тебя и впрямь проблемы. — Она покачала головой. — Моя помощь не требуется?
— Это зависит от того, насколько хорошо ты знаешь герсонов. Они просят для себя эсминец. Нужно ли объяснять, что они собираются пойти на верную смерть?
Лифт остановился, опять вызвав ощущение пустоты в животе, двери со вздохом открылись. Возле кабины уже нетерпеливо ожидали лейтенант и сержант караульной службы.
— Вы немного опоздали, командор, — сказал лейтенант, на ходу показывая рукой в другой конец коридора. — Такер только что распорядился пустить в док паралитический газ. Они попытались захватить корабль.
— Пусть отменит приказ. — бросил через плечо Бранд, припустившись бегом. Он слышал голос лейтенанта, передающего по рации новое указание, топот Мэгги и сержанта у себя за спиной. В маленькой караульной будке, расположенной перед шлюзовыми камерами дока, Бранд увидел еще нескольких офицеров безопасности. Приблизившись, он различил гудение огромных турбинных лопастей.
— Сожалею, командор, но все уже лежат без сознания, — сказал один из сотрудников. — Герсоны
