подобном, но поскольку герсоны не только добровольно вызвались лететь на верную смерть, но даже настояли на своем, нам надлежит как можно полнее использовать преимущество, которое они нам обеспечат.
В кают-компании сохранялась сдержанная обстановка. Лишь один из артиллерийских офицеров нервно выстукивал пальцем по столу.
— Игра идет по-крупному, — произнес он. — Если Хут сумеет подобраться достаточно близко к неприятелю, чтобы подбить один или два корабля-носителя, это только к лучшему, но реакцию ихтонов на потери такого масштаба трудно предугадать. Как правило, в подобных случаях они налетают целым роем, чтобы спасти корабли-матки, невзирая ни на что. Я не уверен, что их пониманию доступно понятие мести. Но если мы произведем достаточно сильные разрушения среди кораблей-носителей…
— М-да, — произнес другой артиллерийский офицер. — Ихтоны могут разъяриться, расплющить то, что осталось от планеты, и двинуться к следующей пели, не рискуя другими кораблями-матками. Не выйдет ли, что мы прогоним неприятеля, пожертвовав планетой?
— Насколько близко к противнику мы смогли бы подойти, если я вдруг решу доставить эсминец на «Хоукинге»?
Артиллеристы переглянулись с несколько озадаченным видом.
— Это большой риск, командор, — ответил один из них.
— Выход из другого измерения в части пространства, занятой противником, может стать катастрофой для всех. С другой стороны, при подобной атаке мы легко можем вывести из строя кучу малых кораблей ихтонов. Полагаю, вам придется свести наше пребывание там к минимуму. если только вы не собираетесь сделать с «Хоукингом» то же, что герсоны — с «Бутелеци».
— Я вовсе не планирую коллективное самоубийство, — хмуро произнес Бранд. — Но если корабль не берет с собой ничего, кроме ракет если ему не нужен запас горючего на обратную дорогу, то можно под завязку загрузить орудийные башни. Один такой корабль способен многое изменить в ходе сражения. Как долго нам придется находиться на передовой, чтобы осуществить безопасный запуск «Бутелеци» и отойти на прежние рубежи, когда он наберет скорость?
— Минут пять. Самое большее, восемь, — ответил один из артиллеристов. — Столько времени наши шиты способны сдерживать натиск корабля класса дредноута, к тому же мы используем фактор внезапности. Вот уж чего они меньше всего ожидают, так это, что «Хоукинг» выскочит в обычное измерение прямо в районе расположения их флота. Но даже если щиты спасут нас от большей части выпущенных зарядов, все равно мы можем понести немалый урон. Ихтоны, не колеблясь, идут на таран. И возможно, нам придется заплатить слишком высокую цену.
Они прорабатывали все возможные варианты еще примерно с четверть часа, после чего Бранд огласил окончательное решение и удалился, чтобы немного вздремнуть. Не было на корабле человека, которому он доверил бы проведение последнего рейда герсонов. Эта привилегия тяжкой ношей ложилась на плечи командующего. Спал он плохо, а проснувшись, увидел Мэгги, примостившуюся возле его кресла. Женщина смотрела на него оценивающим взглядом врача.
— Привет, шкипер, — произнесла она негромко. — Герсоны говорят, что денек вполне подходящий для сражения.
Бранд тяжело вздохнул и, прикрыв веки, принялся массировать переносицу, стараясь стряхнуть с себя паутину недавнего сна.
— Уже пора? — спросил он.
Почти. Медперсонал проделал свою часть работы. Корабль переоснащен, механики инструктируют герсонов. — В какой-то момент ее профессиональную сдержанность прорвало. — Ах, Антон, как быстро, с какой охотой они всему учатся! Просто ужасно, что мы их потеряем.
— Да, — согласился Бранд. — Дрянное дело война. — Он сел в кресле, потирая обеими руками лицо — А как все это переносят их женщины, остающиеся здесь?
Мэгги пожала плечами.
— А как ты думаешь?
Бранд промолчал.
Мэгги приставила какой-то флакончик к запястью Бранда и нажала на кнопку распылителя, прежде чем тот успел воспротивиться.
— Это стимулятор. Тебе он необходим.
Приятный холодок пробежал по руке и распространился по всему телу, в голове стало ясно, словно после ледяного душа. Бранд набрал полные легкие воздуха и с шумом выдохнул. Физически он уже был готов к выполнению задачи — будь она даже самой трудной из всех, что ему встречались.
— Ладно, пойдем, — сказал он
Едва только Бранд и Мэгги, преодолев коридор, оказались на командном мостике. Таши уступил командору место, однако сам присел рядом.
— Не возражаете, если я останусь? — спросил Таши. — Я уже настроил все приборы. Хочу видеть развязку.
Бранд согласился. Второе кресло заняла Мэгги. Технический персонал наблюдал, как Бранд водрузил на голову наушники, вышел на связь, пробежав пальцами правой руки по пульту, а на экране слева уже появилась последняя информация
— Итак, леди и джентльмены, это не учебная тревога, — произнес Бранд, отыскивая в беспрерывном мелькании образов голорезервуара красные огоньки кабины управления «Бутелепи» и затем укрупняя изображение. — Хут, говорит Бранд. Все сделано, как ты хотел?
Вожак герсонов развернул командирское кресло и посмотрел прямо в объектив камеры. При красном освещении контуры его медвежьей морды расплывались, уши казались более округлыми и создавалась иллюзия, что он не так уж сильно отличается от человека.
— Мы всем довольны, командор, — произнес Хут. — Примите благодарность за то, что вы дали нам возможность спасти обе расы и собственное достоинство. Май Харша, покровительница всех воинов, благосклонна сегодня ко всем нашим начинаниям.
— Краткий экскурс в герсонскую теологию, — прошептала Мэгги на ухо Бранду. — Боже, как много мы могли о них узнать! И не успели
Жестом остановив ее. Бранд навел камеру так, чтобы видеть всю кабину «Бутелеци». Остальные герсоны тоже были самцами зрелого возраста, некоторые даже с седой шерстью на мордах. Когда в объективе вновь появился Хут, Бранд поднял руку с разжатой ладонью в общепринятом при расставании жесте, означающем дружбу.
— Прощай, Хут, — произнес он, стараясь придать твердость своему голосу. — Когда мы выскочим в обычное измерение, чтобы запустить ваш корабль, у нас уже не останется времени на слова. Вы уверены, что готовы?
Хут неторопливо кивнул, а потом нажал на кнопку, которая заменила изображение кабины эсминца на экране на его идентификационный номер. Уважая право друзей укрыться от посторонних глаз, Бранд навел камеру на космическое пространство, простирающееся за бортом «Бутелеци», со стороны аварийного шлюза.
— Сколько их? — спросил он Мэгги, восстанавливая в памяти каждый закуток обреченного на гибель эсминца.
— Тридцать один вместо обычных сорока, — ответила она. — Фаберу удалось сократить экипаж на несколько штатных единиц. Остальные, как ты видел, еще старше Хута.
Бранд снова зашелкал кнопками, и на экране появилась осажденная планета Эмри. За пределами сияющего белого горизонта, линия которого перемещалась в зависимости от выбранного на «Хоукинге» угла наблюдения, множество белых и синих точек вспыхнули в космической пустыне, подобно алмазной россыпи. А где-то вдалеке от них слабо мерцала зеленая звездочка с красноватым окаймлением — сама планета.
— Хелм, курс выверен заранее?
— Да, сэр, — донесся ответ с одной из станции, когда в голорезервуаре появилось новое изображение: яркая белая вспышка в окружении красных и синих огней. — Переход в обычное измерение в данной точке даст нам, если все пойдет по плану, почти три минуты. Этого достаточно, чтобы запустить «Бутелеци» и еще несколько ракет-носителей, отвлекающих внимание противника.
