Первые опыты

на чемпионат у нас в школе каждую субботу.

— О, — сказала Мэнда, взглянув на Хай.

— А что?

— Ну, я возьму их за покупками в город в эту субботу, — объяснила Хай.

— Чтобы поискать платья для бала, — продолжила Мэнда.

— Ну и другие штучки, — сказала Сара, словно защищаясь.

Я не могла поверить в это. После всех этих уничижительных слов о Безмозглой команде Хай с такой охотой продолжает общаться с ними? Мой мозг не мог этого принять. Конечно, я говорила о Безмозглой команде за их спиной, а потом ходила с ними куда-либо по выходным, но это потому, что мы уже давно вместе. Мне приходится это делать. Но у Хай нет таких обязательств.

Сначала мне было это безразлично. Помнишь, что ты не любишь ездить за покупками? И Нью-Йорк такое грязное, отвратительное и опасное место. Но когда мы вошли в кабинет истории и я увидела, что они изучают расписание движения транзитных автобусов через Нью-Джерси, мне стало так тоскливо, что даже заныл желудок. Я сказала Би Джи, что мне надо в комнату для девочек, бросая на него заговорщицкие взгляды и поднимая брови, что означало «женские проблемы». Учитель дал мне пропуск, не задав вопроса.

Я побежала в дамскую комнату. Я была так расстроена, что забыла произнести пароль, когда ворвалась в дверь. Ударившись об угол, я вдруг заметила трех «мочалок», рассекавших воздух своими лапами с длинными накрашенными ногтями, пытаясь разогнать клубы сигаретного дыма. Одна из них была подружка Маркуса, брюки неприлично обтягивали ее в промежности.

— Тьфу. Это «айкьюшница», — проворчала Кэмел Toy, увидев меня.

— Дерьмо! Я только что закурила, — выругалась ее подруга.

— Какого черта? — спросила третья, убивая меня своими черными стрелками. — Почему ты не произнесла этот чертов пароль?

— Извините, что забыла при входе сказать: «Прикольно». Пароль. Этот чертов пароль.

— Тебе бы надо чертовски сожалеть об этом, — сказала Кэмел Toy. — Ты заставила меня напрасно потратить сигарету.

Я не знала, какую ссору могут затеять «мочалки» из-за этой пропавшей сигареты, но и не собиралась выяснять этого.

— Извините, — сказала я, удирая со всех ног оттуда.

Их гогот и хихиканье эхом отдавались от стен и так громко, что я могла их слышать всю дорогу до кабинета истории.

Никогда не могу остаться одна, когда хочу.

Даже на следующей перемене я все еще кипела от злости. Поэтому решила встретиться с Хай лицом к лицу. Я последовала за ней к шкафчику, чтобы получить ответы на вопросы, пока она мазала губы блеском.

— Что происходит?

— Что ты имеешь в виду?

— Ты знала, что у меня соревнования, но тем не менее запланировала поездку…

— Девочка, я просто должна путешествовать, — вставила она, когда переходила к окраске нижней губы. — Ты на меня не сердишься? Ведь просто не за что.

Я сердилась. Я была обижена. И сбита с толку. Не за что? С каких это пор я стала «ничем» в глазах Хай? С каких пор меня это стало беспокоить?

— Я не сержусь.

— Да, лучше не надо. Это такой пустяк.

Я наблюдала, как она смотрится в зеркало, и мной овладело странное чувство. Более странное, чем я когда-либо испытывала.

— Что-то не так? — спросила Хай.

Я сказала первое, что пришло в голову.

— Ты знаешь, что, когда ты смотришься в зеркало, на самом деле ты выглядишь не так? Это твое зеркальное отражение.

Хай улыбнулась, но это не был театральный деланый смешок.

— Девочка, ты даже половины всего не знаешь, — сказала она еле слышно, почти про себя.

Двадцать четвертое апреля

Сегодня вечером позвонил Скотти. Мы говорили друг с другом по телефону гораздо больше, с тех пор как я пригласила его на свадьбу. Но сегодняшний звонок был другим.

— Думаю, ты была права. Келси любит меня.

Не смешно. Боже мой! Как я устала!

— Она забронировала номер в отеле «Серф-сайд», чтобы поехать туда после бала…

В этом звонке чувствовалось, что он на меня напирает. Я знаю, что он любит меня. Поэтому ожидалось, что я должна воспринять его слова как нереальную угрозу, нечто, не идущее дальше разговоров? Нет, я так не думаю. Он делает это, чтобы заставить меня ревновать. Должна признать, что это сработало.

— Она хочет лишить тебя девственности, да?

— Да. Думаю, да.

Я так устала от этого и от всего другого.

— А ты позволишь ей покуситься на твою девственность? О, подожди. У парней же ее нет. Обычно именно парни лишают девушку девственности, а не наоборот. Как вы называете это, когда парень занимается этим первый раз? — Последние слова я буквально пропела.

— Звучит так, что это я собираюсь кое-что от нее получить?

— А ты не хочешь?

— Я сказал тебе, что не люблю ее.

— Взаимная привязанность — это не всегда необходимое условие, чтобы трахнуть кого-либо.

— Джесс, почему ты так на это смотришь?

— Ты сам об этом сказал, не я.

— Но я не так это сказал.

— Хорошо. Полагаю, если ты не можешь сказать про это, то ты не можешь и сделать этого.

Скотти вздохнул:

— Ты делаешь это нарочно.

— Я ничего не делаю, — сказала я нежным, невинным голоском.

— Нет, делаешь. Ты нарочно выводишь меня из себя.

— Я? Нет, это ты делаешь это нарочно.

— Делаю что?

Вот наступил момент. Мне представился случай сказать ему все, что я думаю, открыто:

— Ты пытаешься заставить меня ревновать.

Он стал что-то бормотать в трубку:

— Сссс какой стати мне вызывать твою ревность?

Готовься. Вот наступил нужный момент.

— Потому что ты любишь меня. Потому что ты хочешь, чтобы я снова стала твоей подружкой.

В ответ тишина.

— Ты правда думал, что Хоуп не расскажет мне?

Опять молчание. Едва различимый стон.

— От тебя у меня начались эти чертовы головные боли. До свидания. — Скотти повесил трубку.

Я так устала, устала, устала, устала.