Дыхание рваными толчками вырывалось из груди, а сердце билось так отчаянно, что он удивлялся, как она не слышит его. Он полностью отвердел и каждый дюйм его пульсировал так мучительно, что он боялся вскоре опозорить себя.
Очень возможно, если она еще раз посмеет выставить свою восхитительную задницу.
Но она просто оглянулась на него:
– О-ох, вы видите малышей? – проворковала она, и изумление в ее голосе пронзило его сердце.
Но когда ее глаза расширились, и она мигнула, раскаленные шипы понимания прострелили ее насквозь.
– Разве они не прелестны? – сумела произнести она, удивленная, что ее язык вообще выдал что-то связное.
Надо совсем ничего не соображать, чтобы поднять глаза.
Она сглотнула, не в силах оторвать взгляд от непристойного размера мужской плоти, так откровенно торчавшей над ней.
Хвала господу, что он не носил килт!
Она получила бы оргазм прямо на месте. Хотя, его балетные трико не скрывали ничего. И не оставляли сомнений в том, что было у него в мыслях.
И он был не только тверд. Его древко… подергивалось.
– Вы… – она быстро захлопнула рот, не в силах произнести вслух очевидное.
В любом случае, он уже знал.
Или призраки не могли чувствовать собственную эрекцию?
Щеки Мары вспыхнули от подобного предположения, она быстро вынырнула из-под него и встала на ноги. Отряхнув грязь с коленей, она пыталась не смотреть на бесстыдное свидетельство его возбуждения.
– Сейчас мы поедем обратно, – произнес он с напряжением в голосе, ответившим на ее невысказанный вопрос.
– Да, хорошо… ах… полагаю, мы должны, – заикаясь, ответила Мара. Тряхнув головой, она отбросила волосы назад, сознавая, что сильно покраснела. – Спасибо, что привезли меня сюда.
Он поднял бровь.
– Рад, что ты насладилась зрелищем.
Он больше ничего не сказал. Только посмотрел на нее сильно смущающим взглядом, потом повернулся и пошел к кобыле, оставив ее стоять с широко раскрытым ртом.
Господи помилуй, она была уверена, что ее сердце сейчас остановится.
Грудь сдавило горячими тисками. Возможно, он действительно мог читать ее мысли?
Даже знал, что ее последний парень был не только быстрее кролика, но еще и немногим больше ее большого пальца? Или что Ланс Скорострел никогда не трудился даже коснуться ее рукой, не говоря о том, чтобы потереть клитор?
Горячий Шотландец сделал и то, и другое. И теперь ухмылялся ей.
Хорошо, она просто вернется с ним в конюшни.
Прикинувшись мегерой с Керн Авеню.
– О, да, я насладилась зрелищем, – крикнула она, торопясь вслед за ним. – Но я видала и больше.
Он застыл на месте:
– В самом деле?
Она улыбнулась:
– Конечно.
Он опалил ее взглядом и продолжил свой путь.
– В смысле, более крупную колонию котиков, – выдохнула она, как только удостоверилась, что он не слышит.
Она сердито смотрела на него, обнаруживая, что легкость, с какой он покачивался на спине кобылы, чрезвычайно раздражала. На коне он смотрелся более непринужденно, чем любой ковбой на родео, которые она смотрела по телевизору. Существовало ли то, что он был не в состоянии сделать?
Сэр Александр Дуглас являлся образчиком красоты, и в его мизинце было больше сексуальной привлекательности, чем у большинства Голливудских звезд во всем теле, и он располагал к себе лошадей способом, который иначе как волшебным не назовешь.
Он играл на волынке «Паренька из Хайленда» и мог проходить сквозь стены.
Чего еще желать девушке?
Мара вздохнула. Была она рассерженной или нет, ее сердце подпрыгивало, пока она наблюдала за тем, как он заставил пройти кобылу так, будто ее движения были поставлены в Королевском Балете Лондона.
Он, в самом деле, был безупречен.
Его единственным изъяном было то, что он не являлся человеком из плоти и крови.
Он – привидение. Тень.
Призрак средневекового шотландского рыцаря.
Мара глубоко вдохнула и попыталась не проявлять интереса, глядя на его лицо. Она терпела неудачу нечасто. Так это или нет, но если она раньше и испытывала еще какие-то сомнения на его счет, то теперь уже больше не могла, наблюдая за ним и кобылой.
Он действительно тот, за кого себя выдавал.
И она была влюблена в него.
Это чувство было написано на ее лице.
И Алекс разрывался между криком триумфа и ревом негодования. А также немного стыдясь того, что он устроил ей такое представление, но своими сомнениями она завела его слишком далеко. Особенно, своим дурацким комментарием относительно его мужских частей.
Он повидал достаточно голых мужиков, чтобы знать, насколько он крупнее большинства. Оценка более чем снисходительная!
– Это было невероятно, – вдруг произнесла она, и свет в ее глазах компенсировал насмешливый тон.
Алекс тронулся с места. Как он не заметил, что она подошла настолько близко? Ответ пришел вместе с убыстряющимся биением его сердца.
Она сумела подкрасться к нему потому, что он размечтался о ней, не замечая ничего вокруг.
Этого больше не случится. С настоящего момента он будет настороже.
И прекратит уделять внимание таким вещам, как ее сморщившиеся соски, которые привели его к подобной невнимательности. Или тому, как ветер играл ее волосами, посылая ему свежий цветочный аромат, чтобы раздразнить его чувства.
Особенно его нервировали черные брюки, которые обтягивали ее красивые ноги. Он расправил плечи, стиснув зубы от накрывшей его волны вожделения. Но, святые угодники, даже дурачку потребуется не более одного взгляда, чтобы представить треугольник бронзовых завитков между ее бедрами.
Манящее сокровище, скрытое только тянущейся черной одеждой, и искушение, столь мощное, чтобы поставить на колени самого сильного мужчину.
Алекс сжал челюсти, с трудом втянув воздух.
Должно быть она настоящая дьяволица, раз так смело соблазняет мужчину. В его время ведьму, подобную ей, могли бросить вверх тормашками в котел с кипящей смолой.
После того, как каждый мужчина в округе овладеет ею.
Прежде чем боль в его чреслах заставила Алекса вступить в их ряды, он быстро наклонился, ухватил ее за талию и усадил перед собой.
– Ох, – задохнулась она, извиваясь, как только что пойманные угри в корзине.
– Успокойся, – предупредил Алекс. – Или желаешь ознакомиться с
