— Кажется, координатор, я начинаю догадываться! Понятно, вы не хотели меня обнадеживать заранее… Но теперь все в порядке. Король приказал устроить специальный фестиваль, и ваши трубачи — гвоздь программы.
— Король приказал… Что?!
— Пойдем куда-нибудь, где потише, поговорим.
Они спустились в комнату на полуподвальном этаже, и Леблан повторил:
— Король распорядился устроить фестиваль. Сегодня вечером. Полагаю, ваши трубачи соберут рекордную толпу! Какая жалость, что вы не можете лично понаблюдать, как осуществляется ваш план.
— Мой план? Могу сказать лишь одно: ничего подобного я не предполагал.
— А чего же вы ожидали?
— Не знаю, но только не этого! Сколько осталось времени до прибытия корабля?
— Гм. Возможно, корабль вообще не прилетит. Теперь, когда мы узнали, что за всем стоит Блэгдон Уилер… Я сильно сомневаюсь, что он уведомил Верховную штаб-квартиру о «взрыве» планеты. После такого рапорта рано или поздно последует тотальная проверка здешнего персонала. И эта проверка не сулит ассистенту координатора ничего хорошего.
— Он может выкрутиться.
— Не вижу, каким образом.
— Знаете, почему Уилер так опасен? — серьезно сказал Форзон. — Потому что его все и всегда недооценивают! Если Уилер нашел способ обелить себя, он наверняка отрапортовал о провале. А это значит, что у нас, скорее всего, очень мало времени на разработку и осуществление новой идеи.
— Вот как! — На сей раз ошарашен был Леблан. — Вы хотите сказать, что фестиваль разрушил ваши планы? Но почему? Король Ровва обожает музыку так же сильно, как и его подданные.
— Гораздо сильнее, — сухо сказал Форзон. — Именно это обстоятельство я не принял в расчет.
Молодая женщина, одетая как куррианская домохозяйка, принесла еду, и Форзон с удовольствием отметил, что в этом наряде Энн Кори выглядит намного лучше, чем в своих предыдущих инкарнациях. Она кивнула ему, не глядя в глаза, поставила перед ним горшок куррианской похлебки и вежливо заметила, что трубачи играют очень хорошо.
— Спасибо на добром слове. Как дела?
— Никак. — Она нарезала хлеб, выложила на блюдо фрукты и поспешила уйти. Леблан, торопливо перекусив, тоже ушел, и тогда Джо с улыбкой заговорщика сообщил Форзону:
— Нашу Энн терзают угрызения совести. Не говоря уж о том, что Поль хорошенько прочистил ей мозги! Останься она в деревне, как было приказано, и никому бы не втемяшилось пересчитывать одноруких по головам. Поль отстранил ее от заданий и отправил на кухню.
— Энн слишком хороший агент, чтобы варить супы.
— Ты прав. Но даже самый хороший агент обязан повиноваться приказам! Впрочем, можешь дать ей задание, если хочешь, раз ты наш начальник и повелитель.
— Скажи ей, что она может взять отгул и пойти на фестиваль.
Джо ухмыльнулся и отправился выполнять поручение. Вернувшись, он картинно воздел руки:
— О женщины! Она говорит: «Нет, спасибо, я уже слышала эту музыку». Сказать ей, что это приказ?
— Не стоит. А ты сам пойдешь?
— Леблан приказал не оставлять тебя одного ни при каких обстоятельствах.
С наступлением темноты Форзон стал напряженно ждать известий, но все было тихо. После полуночи вернувшиеся с фестиваля сообщили, что Торовы трубачи сорвали запланированное шоу: они выступали первыми, и публика буквально вынудила их играть беспрерывно до самого конца.
— В городе только и говорят, что о духовой музыке! — с энтузиазмом воскликнул Леблан. — Никогда не видел, чтобы куррианцы были настолько возбуждены. Самое время для активных действий, не так ли? Мне только что доложили, что у северных ворот не было ни единого солдата: весь караул отправился в самовольную отлучку, чтобы послушать музыку. Итак, что вы намерены предпринять, инспектор?
— Ничего. Как я уже сказал, моя идея не сработала. Назначаю совещание на завтра.
Форзон отправился в постель и спал долго и сладко. Он вздремнул бы еще, но около полудня в комнату ворвался Поль Леблан. В одно мгновение Форзон вскочил на ноги и кинулся в сторону потайной панели, но Леблан задержал его, ухватив за подол.
— Ты чародей! — выдохнул он, глядя на Форзона с восторженным обожанием.
— О господи, что еще случилось?..
— Король только что разразился эдиктом! Никаких труб. Никакой духовой музыки. Никаких одноруких музыкантов, все они должны вернуться в свои деревни. Тяжкое наказание каждому, кто осмелится играть на трубе публично, и всем, каковые начнут его слушать. Ты ведь этого хотел, правда?
Форзон медленно кивнул.
— Да, но какого дьявола?.. Почему король, который еще вчера приветствовал трубачей… Нет, хоть убей меня, не понимаю.
Леблан озадаченно развел руками:
— И что теперь надо делать?
— Прежде всего — послать гонца к Тору. Пусть скажет: тот, кто подарил ему трубу, приветствует всех трубачей и просит их пройти маршем до королевской резиденции и подать петицию королю.
Из окна, выходящего на дворцовую площадь, замок был виден как на ладони. Форзон разглядывал его с большим интересом: когда он пребывал внутри, ему не представилось особой возможности для изучения куррианской замковой архитектуры. Теперь было заметно, что на самом деле замок-дворец состоит из нескольких больших зданий, соединенных переходами, и пока Форзон мысленно вычерчивал общий план постройки, он понял вдруг, что же подспудно беспокоило его с самого начала пребывания на Курре.
Застывшее искусство.
Местная архитектура эволюционировала от изогнутых деревьев до выгнутых наружу стен деревянных домов — и далее до выгнутых наружу стен из камня, где и остановилась. Но если в замках столь сложная кладка стен служила целям защиты, то в обычных домах она принципиально бесполезна, и все же…
Политическая ситуация на Курре в течение многих веков сохраняла удивительную стабильность. Структура населения и уклад жизни стабильны. Технология застыла на уровне Средневековья, но искусство и добросовестность куррианских работников достигли таких высот, что возведенные много веков назад дома простоят еще много веков. А в результате новые здания строятся крайне редко, и строители рабски копируют старые образцы, украшая их все более и более изысканными деталями. Проблема куррианской архитектуры состоит в том, что на Курре не существует архитекторов: здесь для них просто нет работы…
— Что ты там увидел? Что-нибудь полезное для твоего плана? — взволнованно спросил Леблан.
— Да нет, — сказал Форзон, не отрывая глаз от замка. — Но я только что сделал любопытное открытие по части местной архитектуры… На Курре, оказывается, нет архитекторов! Только строители.
Обернувшись, он обнаружил, что все присутствующие смотрят на него с непередаваемым выражением.
— Не понимаю, как можно в такой момент думать об архитектуре, — пробормотал раздраженный Леблан.
— Как можно смотреть на здание и не видеть его, — парировал Форзон.
На дворцовой площади собралась уже целая толпа, и не менее четвертой ее части составляли женщины, что было само по себе удивительно. С утра по городу ходили упорные слухи, что на вчерашнем фестивале было немало женщин, переодетых в мужское платье… Столь радикального воздействия духовой музыки на куррианское общество Форзон, по правде говоря, совсем не ожидал.
Почти во всех окнах, выходящих на площадь, виднелись любопытные мордашки детей, а те, что постарше, расселись на крышах, которые в Курре негласно почитались детским царством. Какое счастье, подумал Форзон, что на площади нет ребятишек: когда неразрушимый объект встречает неодолимую силу, без жертв не обходится.
Сперва по городу разнеслась весть, что король объявил трубачей вне закона, и горожане разбежались по домам. Затем — не без помощи агентов Команды Б — вихрем пронеслась весть о том, что